Карен Уайт - Музыка ветра

Я слегка склонила голову и стала промокать бумажной салфеткой влагу на лице и шее. Теперь-то до меня дошло, почему Лорелея так настаивала именно на влагоустойчивой косметике для моего вечернего макияжа. Летом в здешнем климате по-другому никак нельзя.

– Знаешь, мне тут в голову пришла одна мысль… про твою бабушку. Она наделала кучу ошибок. Но вот с тобой она поступила абсолютно правильно. Может быть, она еще тогда, когда ты был совсем ребенком, догадалась, что из тебя получится хороший детский врач. Потому что видела, что ты добрый… Ты сумел поладить даже со своей невесткой, вдовой своего брата, хотя сначала считал, что тебе это совсем не нужно. Правда ведь? – Я зябко повела плечами. – В любом случае твоя бабушка оказалась права.

– Может, и так, – проронил в ответ Гиббс, словно нехотя, тщательно взвешивая каждое слово, прежде чем произнести его вслух. – А что вдруг настроило тебя на философский лад?

Я откинулась на спинку скамейки и посмотрела на небо. Луна, уже почти совсем круглая, замерла в ожидании того момента, когда она вступит в свои права и начнет своей силой и властью дирижировать музыкой прилива. Ее свет, подумала я, не сводя глаз с матового диска, ведь тоже помогает разогнать окружающую нас тьму. Луна, словно ласковая мать, которая удерживает рукой своих неразумных чад от всякого зла. Вот и сейчас я погружаюсь в ее мерцающий голубоватый свет и словно купаюсь в нем.

– Ты заставил. И мысли о Лорелее. И весь этот сегодняшний вечер. И само место, где мы сейчас находимся.

Я вдруг представила себе, как Эдит, коротая вечера в своей мансарде, выглядывает в окно и тоже любуется луной и при этом размышляет о том, как ей защитить женщину, которую она никогда не видела. И как разорвать ту страшную цепь событий, которые невозможно было предвидеть или предвосхитить. А потом мысли мои плавно перетекают уже на мою бабушку. Потерянная, сломленная, одинокая женщина, сделавшая свой выбор, который, как она считала, был единственно возможным для того, чтобы защитить свою дочь и мою мать , но какой ценой? Заплатившей за жизнь дочери десятками других жизней. В этой ужасной истории нет героев, но и роковых злодеев в ней тоже нет. Да! Подумала я. Именно в этой непростой коллизии и заключается вся суть. Неужели все оказалось бессмысленным? Не могу заставить себя думать так. Эдит и моя бабушка уже давно покинули этот мир. Так зачем же понапрасну ворошить их прах? Вызывать из небытия их тени?

– Как ты считаешь, все в этом мире происходит не случайно? – спросила я у Гиббса.

– Да, все в этом мире каким-то образом предопределено, – отвечает он. – Но я также верю и в свободную волю человека. Мы сами, своими руками, творим свою жизнь.

Наши глаза встретились. Лунный свет заполнил все пространство, разделяющее нас. И в эту минуту в моей душе уже не осталось никаких сомнений. Гиббс наклонился ко мне, чтобы поцеловать. Но тут зазвонил мой мобильник. Я вздрогнула от неожиданности и отпрянула от него. Быстро извлекла телефон из сумочки. Звонить могли только Лорелея или Оуэн.

Но на дисплее высветились незнакомые цифры. И только код указывал на то, что звонок из Бофорта. Я нажала на кнопку и услышала в трубке голос медсестры Стелл. И в ту же минуту мне показалось, что луна мгновенно исчезла и мир вокруг погрузился во тьму.

Я не помню, как мы вернулись домой. Помню лишь, что всю дорогу до самого дома мы бежали, не останавливаясь. Я не помню, как я искала в сумочке ключи, как отмыкала ими парадную дверь, как мчалась сломя ноги по лестнице, на второй этаж. Все мои воспоминания о той страшной, ужасной ночи свелись лишь к одному: умиротворенному выражению лица Лорелеи, по которому все еще блуждала одна из тех ее ослепительных улыбок, которыми она одаривала нас при жизни.

Она лежала, будто спала. И на одно мгновение мне даже показалось, что вот сейчас она откроет глаза и попросит меня включить телевизор или подать ей губную помаду. Красивая ночная сорочка розового цвета, отделанная кружевами, которую я совсем недавно купила ей, слегка болталась вокруг шеи, делая ее похожей на маленькую девочку, которая напялила на себя мамину вещь. Гиббс стоял за моей спиной, крепко обнимая меня за плечи.

При нашем появлении медсестра встала со стула. Она плакала. Вот ведь как! Сестра Стелл знала Лорелею лишь совсем короткий отрезок времени, но такова уж была магия очарования Лорелеи, под влияние которого неизбежно подпадали все, кто с ней встречался. Таких, как она, забывают не скоро.