Моника Хессе - Девушка в голубом пальто

– Это я. И я одна.

– Что случилось? – спрашивает Мина, чуть приоткрыв дверь. – Ты же знаешь, что я не должна… Меня могут увидеть соседи.

– Где фру де Врис?

– У своей матери, вместе с мальчиками.

– А Кохены?

– Они дремлют в комнате для гостей. Что случилось?

Взяв Мину за руку, я веду ее в кабинет господина де Вриса.

– Мне нужно взглянуть на слайды. Те, которые ты снимала на прошлой неделе. Пожалуйста, перестань спрашивать, что случилось, – прошу я, предчувствуя, что она повторит свой вопрос.

– Так что нужно?

– Фотографии Холландше Шоубурга. Друг фру де Врис принес проектор?

– Принес, – неуверенно отвечает она. – Только вчера. Мы еще не установили его.

– Давай сделаем это сейчас.

Проектор в дорожном футляре стоит у письменного стола. Я выключаю свет и закрываю дверь, а Мина вынимает тяжелый черный проектор из футляра. Она ставит его на письменный стол таким образом, чтобы линза была обращена к стене. Когда она включает его и нажимает на красную кнопку, на стене появляется белый квадрат света.

– Ты хочешь увидеть тот снимок, на котором Мириам? – спрашивает Мина. Я киваю, и она принимается перебирать слайды. Наконец она находит нужный и вставляет его в проектор. Белый квадрат на стене исчезает.

Когда мы рассматривали этот слайд с помощью лупы, Мириам была всего лишь небесно-голубым пятном в нижнем углу кадра. А теперь, на стене, она ростом несколько дюймов. Я вижу ее ясно, но детали трудно различить. Она в голубом пальто, в профиль.

Я указываю на девушку в углу кадра.

– Это Мириам? – Я произношу это спокойно, без эмоций, чтобы не воздействовать на Мину.

Едва взглянув на слайд, она поворачивается ко мне.

– О чем ты? Конечно, это Мириам. Ты же сказала…

– Забудь все, что я сказала. Я хочу, чтобы ты посмотрела на картинку и ответила, та ли это девочка, с которой ты ходила в школу. Посмотри внимательно.

Мина изучает картинку, опершись на локти. Проектор издает тихое жужжание. Я замираю, стараясь не шуметь.

– Итак? – спрашиваю я наконец, почувствовав, что не в силах больше ждать.

– Честно говоря, я не уверена. Это ее пальто. По крайней мере, точно в таком Мириам ходила в школу. Но снято издалека, и она слегка повернула голову. Слишком нечетко, чтобы я могла сказать наверняка. А почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

– Мина, посмотри внимательнее. Эта девочка – Мириам? Или нет?

– Ханнеке, я не могу сказать с уверенностью. – В ее голосе звучит легкая досада. – Если бы меня спросили: «На этой фотографии есть твои бывшие одноклассники?», то я вряд ли указала бы на кого-нибудь. Но если бы мне приказали: «Укажи на Мириам Родвелдт», то я бы указала на девочку в голубом пальто. А теперь ты наконец признаешься, в чем дело?

– Я не знаю. Что-то не так, но я пока не поняла. Ты можешь сделать порезче? Придвинуть проектор поближе к стене или что-нибудь еще?

Я изучаю картинку слева направо, как будто читаю книгу. Вот солдаты. Вот испуганные люди. Слева пятно – это девушка, работавшая в яслях. А в правом нижнем углу – девочка, похожая на Мириам.

Тишину нарушает телефонный звонок, от которого я подпрыгиваю. Это может быть Олли. Ведь я сказала, чтобы он позвонил мне сюда.

– Ты подойдешь к телефону? – спрашиваю я Мину.

– Я не могу. Ты забыла, что меня здесь как бы нет?

Выбежав из комнаты, я бросаюсь к телефону в прихожей и успеваю снять трубку на четвертом звонке. Это действительно Олли. Он набрал откуда-то, где шумно.

– Ханнеке, я только что говорил с подругой за городом. – У него официальный тон, и голос звучит сдержанно. – У нашей общей знакомой из школы, которую ты пыталась вспомнить, нет родинки на подбородке.

Я отвечаю таким же сдержанным тоном:

– Интересно. Возможно, мы имеем в виду разных людей. Она уверена?

– Абсолютно уверена. У этой девушки маленькая родинка на шее и шрам на колене, но на подбородке нет никакой родинки. – Следует долгая пауза. – Ты бы хотела, чтобы я пришел сегодня к обеду? – спрашивает он. Этот вопрос означает: Что случилось?

– Нет, спасибо. – Я стараюсь держать себя в руках. – Я скоро с тобой свяжусь.

Разъединившись, я сразу же набираю номер фру Янссен. При этом у меня дрожат пальцы. Я надеюсь, что ее телефонную линию еще не отключили. Раздается звонок.

Что я делаю? Эта девушка мертва. Мы похоронили ее утром. Кем бы она ни была, случившееся печально и ужасно. Все кончено. Может быть, мне следует смириться с мыслью, что все кончено. Разве фру Янссен недостаточно вынесла?