Али Смит - Зима

— Есть подтвержденные случаи наблюдения? — говорит Арт. — Настоящей канадской вильсонии?

— Где вы были? — говорит мужчина. — Они же по всему интернету.

— Прием, — говорит Арт.

Мужчина указывает на карте четыре вероятных и три подтвержденных места наблюдения.

Он показывает Арту снимок на своем телефоне, потом еще один и еще один.

Птица похожа на канадскую вильсонию. А пейзаж за канадской вильсонией похож на здешний.

— Это и впрямь она, — говорит Арт. — Боже.

— И вы ее видели, — говорит мужчина. — Вы один из счастливчиков. Мифическая канадская вильсония, и вы — один из немногих людей на Земле, которые видели ее своими глазами по эту сторону океана.

— По-любому, — говорит мужчина по фамилии Маккэллам, подходя и обнимая Арта за плечи, — повезет ли нам так же, как вам, или нет, свет клином на этой пичужке не сошелся. Лично меня радует хотя бы то, что я добрался до места под названием Маусхоул.

Женщина по имени Шина закатывает глаза.

— Могу помочь, — говорит ей Айрис. — У меня есть запас рождественского настроения. Пошли со мной.

— Хорошо, что ты встал, Артур, — говорит его мать. — Мне хочется показать некоторым из гостей товар в сарае, пока они не отправились на побережье.

Немало людей выходит за его матерью на улицу.

Но Арт начинает нервничать. Если он такой уж любитель природы, такой уж натурфилософ, разве он не обязан поехать вместе с ними на автобусе, чтобы посмотреть на канадскую вильсонию? Почему его не радует мысль о том, что он реально может увидеть крайне редкую птицу, которая пережила полет через океан и каким-то чудом добралась сюда?

Но вообще-то при мысли об автобусе и орнитологах волнует его совсем не это.

Вообще-то его волнует то, что эти люди с севера отправились на автобусе навстречу группе, которая приехала на автобусе из Лондона. А что, если Люкс стукнет в голову попросить этих людей из Лондона подбросить их на своем автобусе обратно в Лондон?

Она наверняка захочет с ними уехать.

Это ее шанс выбраться отсюда сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня.

Наверное, она уже сыта по горло общением с безбашенным персонажем, видящим береговую линию, которой на самом деле нет, и его безбашенной мамашей, которая сказала, что ей здесь не рады.

Ей даже не выдали здесь постель, чтобы она могла поспать.

На ее месте он бы уехал.

Он без понятия, где сейчас Люкс. Он не видел ее с тех пор, как они вернулись в дом. Может, она уже села в автобус?

Слишком реальный автобус?

Он идет и смотрит.

В автобусе ее нет. Там нет никого, кроме водителя, который предлагает ему сигарету. «Нет, спасибо, — говорит Арт. — Но не могли бы вы одолжить пару спичек?»

Он смотрит на чердаке, а потом во всех пустых комнатах. Снова смотрит в столовой и в кабинете. Выглядывает на задний двор, доходит до самого забора между двором и полем. Возвращается в шумный дом, смотрит в коридоре и, наконец, в кухне, где Айрис стоит у раковины и наливает спиртное со сладковатым запахом во фляжку, которую протягивает женщина по имени Шина.

Когда остальные люди с автобуса замечают это, по толпе пробегает шепоток, и люди вежливо выстраиваются в очередь перед Айрис с фляжками и пластиковыми бутылками из-под воды.

Орнитологи-любители остаются еще на полчаса. Они забирают свои фотоаппараты, натягивают куртки и ботинки, громко благодарят и садятся обратно в автобус. Тот разворачивается в три приема на подъездной дорожке, только два раза врезавшись в стену дома, и рулит меж деревьями, а люди внутри машут в заднем окне, пока дом не исчезает у них из виду.

Женщина по имени Шина машет настольной лампой со склада в сарае.

Его мать, стоя рядом с ним у двери, раскрывает ладони, когда автобус уезжает. Она показывает Арту пачку денег.

— Распродажа на День подарков, — говорит она. — Надо всё сбыть с рук. Ты знал, что твоя девушка — не только виртуозная скрипачка, но еще и прирожденная продавщица?

Позднее в тот же день: на улице смерклось, наступил вечер, и комната превратилась в зимнюю мечту о тепле. Арт дремлет в кресле. Люкс сидит на полу, прислонившись к его ногам, будто его возлюбленная или реальная партнерша, перед открытым камином в гостиной. Все это очень похоже на рождественскую фантазию.

Его мать разговаривает (вполне разумно) с его теткой о передачах, которые показывали по всем телеканалам рождественским утром, когда они были маленькими: прямые репортажи из детских больничных палат, напоминавшие людям о тех, кто находится в худшем положении, чтобы они осознали, как им повезло, что они не в больнице и что им не нужно волноваться о ребенке, лежащем в больнице на Рождество.