Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

Но теперь никаких охот и никаких доказываний, знала о себе Шанелька. Устала воевать, устала превращать свою жизнь в непрерывную цепь доказательств. Да и галочка для самой себя была поставлена — появился Дима и целых полгода у них были — отношения. Слово-то какое дурацкое. И не хочется ей менять эти отношения на другие, с другими закавыками и новыми скелетами в новых шкафах…

Есть же другое. Кроме любви и отношений есть вещи, которые можно и, как уверена Крис, нужно совершать, они, эти вещи, может быть, связаны с каждым из состояний Шанельки, но должны быть независимы от них. Само стоятельны!

Она постояла у занавеси, ленясь и одновременно хотя выйти на балкон, снова вернулась в широкое кресло и села, беря нетбук на коленки.

И вот еще одно. Села — пиши. Не ходи вокруг да около, размышляя и рассусоливая. Это могут многие, которые так ничего и не сделали. А ты сделаешь. Не для того, чтоб доказать, а потому что это тебе интересно, ты сама этого хочешь, и тебе самой это — в удовольствие.

«„Вот… подумал Раскозяй, мрачно разглядывая розовую ладошку под самым своим носом, вот сейчас Оля меня разглядит и скажет, фу-у-у, какой противный, некрасивый“…

Он бы закрыл все свои восемь глазок, зажмурил крепко-крепко, и еще покраснел бы, но глазки не закрывались, и краснеть Раскозяй не умел. Оставалось лежать, подобрав под живот шесть волосатых кривых лапок. И страдать.

— Какая прелесть! — сказал вдруг не Олин голос, выше, над головой в светлых мокрых кудряшках, — ах! Какая прелесть! Оля, ты где его нашла?

— Правда, красивый? На радугу похож.

На крошечную секунду Раскозяю даже стало интересно, кого они там расхваливают, н сразу же стало еще грустнее. Теперь уж точно Оля бросит его на песок, и они с мамой, это ведь ее голос, продолжат восхищаться красивой прелестью.

— Он чуть не утонул, — рассказала Оля маме дальше, плавно покачивая сложенной ладошкой, которую всю целиком занимал печальный Раскозяй, — а Петька хотел его веслом, а я не дала.

Раскозяй насторожился, внимательно слушая дальше.

— Это, наверное, какой-то жук. Ты заберешь его домой? Засушим, и в рамочку, повесим на стенку. Оля, нам вечером ехать, пора тебе идти собираться.

— Ах, — сказал Раскозяй тихо-тихо.

Он не смел пошевелиться. Подобрал лапки и усики, будто зажмурился. Ведь это про него. Прекрасно, наверное, уехать вместе с Олей, но висеть в рамочке на стене… И приятно ли быть засушенным? Когда на берегу засыхали травы, это значило, их убила большая жара. Или совсем кончилось лето, и нужно печально ждать нового солнышка и новой травы. Новой. Вместо той, что совсем засушилась.

— Нет, — ответила Оля решительным голосом, — я его отпущу. У него, наверное, в траве есть домик, он там пьет чай. Из красивой чашечки.

Вторая ладошка накрыла круглую спинку, и Раскозяя перевернули. В глазки ударило солнце, и он смотрел. На лицо девочки прямо над собой.

— А с этой стороны какой же ты смешной, — засмеялась Оля, — настоящий раскозяй, с лапками-раскозяйками. Мам, я еще немножко погуляю, один часик. Можно?

Мама кивнула и ушла. А Оля села, усаживая Раскозяя на коврик рядом с собой.

— Ты прости, я не сказала маме, что ты меня спас. И Петьку. Она ужасно боится, когда я купаюсь сама. Спасибо тебе, замечательный Раскозяй, за то, что ты прыгнул и спас меня.

Она погладила пальцем жесткую спинку.

— А еще ты — очень красивый. Как цветное зеркальце. И радуга. У тебя, наверное, и крылышки красивые тоже. Покажешь?

Ах… сказал Раскозяй про себя, то есть молча. Мысли его совсем запутались. Оля сказала смешной, а еще вдруг — красивый. И он ее спас. И даже имя его она поняла сама! И сказала про крылья.

— Что? — Оля нагнулась, прислушиваясь к прыгающим в голове Раскозяя мыслям, — ты не знал, какой красивый? Конечно, ты же не можешь увидеть свою чудесную спинку! Я тебя научу. Нужно взять два зеркальца, тогда в одном увидишь себя со спины. А пока ты мне поверь. Веришь?

Раскозяй прокашлялся и пошевелил лапками. Была не была, подумал он. И сказал скрипучим маленьким голоском:

— Верю.

— Ах, — на этот раз ответила Оля и легла, засматривая Раскозяю в глаза, — да ты волшебный! Ты разговариваешь! Тогда у тебя точно есть домик! Покажешь мне? Ты лети, а я пойду следом.

Раскозяй взлетел на теплой ладошке, уцепившись лапками за Олин палец. Мир вокруг упал вниз, перед глазами была сверкающая вода, над головой — синее небо, а со всех сторон слышались крики и смех, плеск волн и шелест травы под ветром.