Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

Я волшебный, напомнил себе Раскозяй. Поднялся на ладошке и вдруг спинка его зачесалась, треснула, распахивая радужные блистающие половинки, и из-под них вывернулись прекрасные, как цветное стекло, длинные крылышки, взмахнулись сами собой.

— Ж-ж-ж, — закричал Раскозяй крыльями, летая вокруг смеющейся Оли, — ж-ж-ж!..

И рванул вперед, делая петли, чтоб посмотреть, успевает ли девочка за его полетом. Ведь поворачивать голову, чтоб оглянуться, он все-таки не умел.

А потом они сидели на обрывчике, рядом, Оля внимательно слушала, смеялась рассказам о житье-бытье и волшебных палочках, ахала, прижимая ладошки к щекам, когда Раскозяй поведал ей об ужасных опасностях экспедиции к таинственному дереву на окраине поселка.

А чай из шиповника они пили тут, на обрыве. Потому что в домик Оля войти не смогла, только заглянула в окошко и двери, и ей очень понравилось.

Но маленькой она так и не стала. Конечно, понимал Раскозяй, сидя на мягкой травке, держа в лапках свою чашечку, и время от времени пошевеливая чудесными новыми крылышками, ведь палочка утонула.

Но и без волшебной палочки мир оказался полным прекрасных чудес. И желания в нем исполняются, если они — самые главные, самые настоящие»

— Итак, — сказала Крис, намазывая маслом тонкий ломтик сладкой булки, — сегодня никаких котов и никаких увиливаний. Я взяла отгулы. Консерватория. Билеты заказаны, приедем, выкупим в кассе. Платье наденешь? Нет? Валяй тогда в штанах, нам главное, к музыке припасть.

Шанелька покивала, гладя белого котенка у себя на коленках. Он уже набегался по комнате, погонял в коридоре конфетный фантик, три раза перекусил, ворча на принца, бросающего негодующие взгляды через прутья клетки, за которые он держался розовыми, совсем человеческими кулачками. И теперь мурлыкал, меняя тональность всякий раз, как Шанелька поглаживала блестящую спинку или щекотала за острым ушком.

— А что мы будем слушать?

— Равелевское «Болеро», — Крис подвинула к ней сковородку с омлетом.

— О, — Шанелька жевала, восхищаясь лицом, — прекрасно, у меня винил дома был, я его заездила, еще когда проигрыватель. Школьница была, а прониклась, аж собой горжусь.

— Что-то ты вся светишься? Выспалась?

— Нет. Сказку написала. Про Раскозяя.

— Про Диму, что ли?

— Нет. Оказалось, это совсем не он, хотя началось все с него. Знаешь, я рада, что вместо ругни и обзывательств вышла сказка. Еще смешно, там девочку зовут Оля. И это совсем не та Оля, про которую я думала с досадой. А все же интересно, что за дела у него — с Олей. Неужели роман? Она его на двадцать с лишним лет моложе, прикинь!

Они снова ушли пить кофе в комнату, сели вольно и лениво, наслаждаясь золотым светом, проницающим тонкие ажурные занавески, чистотой и уютом, цветными подушками. И смеясь шумной возне безымянного котика, которого безымянность ничуть не смущала.

Интересно, думала Шанелька в паузах, беря из тарелки вкусные и полезные цукаты из всяких тропических фруктов, неужели Азанчеев для Крис просто так вот — друг? Прекрасно иметь такого друга. Но как-то по южной провинциальной привычке в такую гетеросексуальную дружбу не слишком ей верилось. Нравы в Керчи весьма просты, и отнюдь не патриархальны, улыбнулась мыслям Шанелька, вспоминая самые разные эпизоды из разного времени. И если женщина и мужчина дружат, то или они притворяются, или у кого-то из пары явно что-то не так. А еще есть понятие динамо. Вот уж где ярко виден контраст между женским восприятием мира и мужским. Южная жительница Шанель давно знала, если кто из приезжих начинает расточать комплименты, предлагает какое-то совместное времяпровождение, это всего лишь танцы, предваряющие главное — уложить в койку, получив дежурное летнее развлечение. А отказывает жертва, ну ее — найдется другая.

— Ты чего на меня так смотришь? — Крис прервала рассказ о любимой музыке и джазовом фестивале.

— Алекзандер твой, мне все кажется, что тебе с ним скучно будет. Ой…

Она выпалила мысль, не успев сначала подумать и с раскаянием теперь смотрела в пустую кофейную чашку.

— Извини. Я не это хотела. Я другое. Он положительный такой. Это хорошо…

— Да ладно тебе, — Крис махнула узкой рукой, звякнули серебряные браслеты на смуглом запястье, — как раз сказала, что хотела, а то деликатничала бы. У меня большая любовь уже была. Огромная, прямо таки вселенская. До сих пор вспоминать тошно. А теперь я хочу семью. Думаю, Сашка как раз для семейной жизни.