Елена Блонди - Прогулка [СИ]

— Олег? Вы как там? Уже собрались ехать? Удачно, я как раз хотела. Нет, я повыше. На дороге. Увидите, тут никого, одна я. Спасибо, жду.

Отошла к обочине, села на высокий бордюр, за которым внизу шумели деревья и тихо журчала вода.

Вот он, элемент, введенный решительной Кирой, спасающей любимого от смерти. Теперь Мичи не обязательно прятать ключик от шкафа, в котором свою хозяйку ждут вещи: спортивная сумка, джинсы, белая рубашка с карманчиками. Паспорт и маленький кошелек с выданными мамой двадцатью рублями на мороженое, открытки и обратную дорогу. Кира пообещала и никуда не денется. Он это знал? Конечно, знал. Не зря все время повторял, направляя ее, Кира беззаветная, Кира преданная. За то ценима великолепным Мичи, в сто раз больше ценима, чем все Ольки и Хельки вместе.

Все границы в твоей голове. Эту надпись сняла как-то Кира, не понимая, что сказанное — о ней самой. Во всех смыслах, как прекрасных, волшебных, так и угрожающих. Кира провела границу и останется за ней, потому что она так решила, потому что пообещала, да потом у что граница — проведена. Все. И снова тот же вопрос. Зачем он делает это? Может быть, он уловитель несчастных дурочек, наслаждается играми с ними? Но если их много, не слишком ли долгая выходит игра? Почти год потрачен на одну Киру. Да таких дурочек можно ловить по парочке в месяц, и делать это более грубо, наспех, сами налетят, радостно маша крылышками, сами насадятся на булавки. Ему ли не знать, учителю физкультуры в старших классах. Красивый, спортивный, с машиной. А может, он поставляет уродам свежее мясо? Богатым уродам, а те ему платят. Но те чаще берут если уж девочек, то нетронутых. Прочее им предоставят опытные, раскованные в сексе.

Мучаясь вопросами, которые еще не получили ответа, Кира сидела, прислушиваясь к далекому шуму машин.

А маленькая Кира спала, устав от тяжелых решений и страха. Мичи сидел рядом, терпеливо ждал, разглядывая скорбное усталое лицо с нахмуренными бровями. И убедившись, что заснула, крепко, встал, ушел из спальни в коридор, освещенный тусклыми ночниками над каждой дверью.

Открыл последнюю, где оказался кабинет, был там стол, и книжные полки и даже канцелярский шкаф с железными панелями и врезным наборным замком. Ни тогда, ни теперь Кира не видела, что сложено на полках закрытого шкафа. Потому что воспоминаний об этом не было. Но удивилась бы сильно. Мужчина вытащил папку с тесемками, положив на стол, сел и медленно перекладывая бумаги и снимки, смотрел, словно освежая в памяти.

Там была фотография Киры на руках совсем молодой Тани Василевской, которая стояла на фоне моря и скал, ветер трепал рукавчики крепдешинового платья, на голове — смешная белая шляпка круглой нашлепкой, а на шее — крупные янтарные бусы. Рядом отец — в белой нейлоновой рубахе, в широчайших брюках с ремешком. Смеялись, поднимая маленькую Киру, чтоб вышла — на фоне скал и воды.

Кира на трехколесном велосипеде, в пальтишке и шерстяных гамашах, сзади бегут пацаны, волоча деревянную тележку.

Кира в сбитом набок пионерском галстуке, в белых гольфах, спустившихся гармошкой на сандалеты.

Кира на стадионе, прыгает в яму с песком, лет двенадцать ей тут, две толстые коски летят следом, рот раскрыт, а глаза зажмурены.

Кира с подружками у высокого столика, пьют лимонад из граненых стаканов. Кира и торт. Кира и соседская кошка. Кира с мальчиком, очень некрасивым, обнимаются с напряженными лицами под надписью «Спортивный лагерь „Орленок“». Кира и мама, обе с цветами, смеются.

Если бы Кира увидела эти снимки, возникшие в доме, который завтра отберут за долги, вопросов бы только прибавилось.

Мужчина сложил папку, снова запер ее в шкаф. Набрал номер на тяжелом аппарате, что стоял на углу стола.

— Лидочка? Не спите еще? Позови Мишу, будь хорошей девочкой.

И после паузы, откидываясь на спинку стула:

— Миша? Ну что, завтра?

— А? — переспросил сонный голос, прокашлялся и уточнил недоверчиво, — да ну? Прям вот тика в тику?

— Я говорил. Прямо утром, можешь приезжать.

— Сама?

— Да.

— А что наобещал?

— Миша. Без бабла. Без обещаний. Без подарков. Чисто-просто сама.

— Вот ты черт с ушами. Поделись, как оно делается?

Мичи рассмеялся, вытягивая под стол длинные ноги в импортных пляжных шлепанцах.

— Ты не захочешь, друг. Скучно это и долго. И не с каждой прокатит. Тебе же нужно, чтоб с каждой? Так не бывает. Подходы нужны разные. На том стою.

— Ладненько. Завтра буду. Эхх…

— Миша. Лорку захвати. Чтоб без эксцессов всяких.