Елена Блонди - Прогулка [СИ]

— Ага, — согласилась девушка, — мало ли. Ночью, в глухомани, одна. С ее лицом и в ее платье. Из кабака заблудилась, аж с побережья.

— Может, высадил кто.

— Ее высадишь. Ага. Да она сама кого угодно. И чего ты скучный такой, — рассердилась, и замолчала, обиженная.

— Ладно, — согласился парень, ведь ехали в горы, за вершину холма, чтоб смотреть на звезды, сама попросила, ну и хорошо бы ничего не сорвалось, — конечно, она.

— Говорят, ее видеть, на счастье.

Он сбоку посмотрел на ее профиль, еле видный. Радуется и хорошо. Пусть будет дама. Хорошо, что не с собачкой.

— С драконами, — добавила, будто услышала мысли, — в лунные ночи дама Кокто выводит своих драконов. Левый из бронзы, правый — из черного камня. Порвут любого, кто обидит.

— Ее? — усмехнулся водитель, плавно вывертывая машину на развилке, где узкая дорога уходила к старому белому дому, ненужная им.

— Меня, — с вызовом сказала девушка, — ее уже никто не обидит. Она же — памятник, — засмеялась фразе из старой комедии, — в смысле легенда. Мне про нее вчера как раз на берегу девочки рассказывали.

Кира-легенда стояла над морем, не зная о разговоре. Ждала другого, который вот-вот должен был совершиться, для нее. Потому что там, в доме прошлого все уже начинало меняться, будто стены и предметы расползались, перекашиваясь, показывали зубы и ухмылки, спрятанные до поры. И прекрасное оказывалось непереносимо страшным, таким, что второй раз и не взглянешь. А я тут стою, снова мрачнея, подумала она, сама призываю, чтоб второй раз.

Следующим утром все и начало меняться. Как будто Мичи дождался нужного себе и теперь помалу отпускал тормоза или что там — поводья, а может наоборот, натягивал их, плавно выворачивая в нужную сторону.

Кира проснулась от его взгляда. Сидел на краю постели, уже одетый, выбритый до блеска, в тщательной летней рубашке и светлых джинсах.

— Кира? Мне нужно уехать, ненадолго. Думал, успею, пока ты в постели, а ты проснулась.

— Я могу полежать еще, — она улыбнулась осторожно, ища в серьезном лице признаки вчерашнего горя и коньяка.

Мичи покачал головой.

— Понимаешь. Там внизу, пока меня нет, там люди. Нет, не Лорка. Скажем так, у нас совещание, на первом этаже, будут важные шишки, я за одним как раз поеду. А сейчас там пара охранников, ну еще там, трое. Отдыхают. Так надо, Кира, это по делу. Говорю, чтоб ты не пугалась.

По ее лицу увидел — испугалась все равно, и поспешил успокоить, гладя укрытое простыней плечо:

— Сюда никто не войдет, даже не думай. Тут — только твое королевство. Ну, полдня не поплещешься в бассейне. Потерпишь ведь? Ладно, маленькая, мне пора. Вернусь через пару часов.

Она растерялась, не зная, что сказать в ответ, вслед его высокой уверенной фигуре. Прошел мимо шкафа, взглянув на отражение, поправил воротник рубашки, подмигнул отражению Киры, сидящему вдалеке, под белым полотном простыни. И вот уже пересыпались по легким ступеням шаги. Снизу, от бассейна, раздался голос, кинул кому-то пару вежливых фраз, потом что-то ответил на вопрос, заданный чужим совсем голосом. Потом зарокотала машина, уже уезжая, за воротами. Ни слова Кира не поняла, потому что, осознала вдруг — тишина кончилась, снизу, с террасы у бассейна, шел фоном обыденный шум чужой жизни, кто-то ходил, кто-то плавал, шлепая и плеская, хлопала дверь в гараже и жужжала другая, та, что вела на лестницу, уезжала в стену.

Кире захотелось в туалет. Она встала, подбирая вокруг ног простыню. Осмотрела кресла и диванчики, пугаясь тому, что легкое платье, скинутое вчера, делось куда-то. Но вот оно, просто упало на гладкий пол. Путаясь в простыне, Кира быстро оделась, уйдя в закуток рядом с проемом, что выводил в коридор и на лестницу. Вздрагивала, боясь услышать шаги тут, в коридоре второго этажа, ведь пришла же сюда эта Лора, не спросясь. И уходя в туалет, с испугом ощутила, как открыты лишенные дверей проемы. Нет замка, кто угодно может взбежать по лестнице и войти.

В туалете и в ванной двери были, но поспешно комкая бумагу и оправляя тонкое платье, Кира вдруг поняла, на них нет задвижек, изнутри. Он говорил, все, что за этим забором — наша территория, Кира. А теперь…

И еще ее волновало, что внизу услышат шум воды, и как она тут ходит тенью, стараясь ступать потише и не подходя к стене с распахнутыми раздвижными стеклянными панелями. В кухоньке тоже полно всего, шумного, стало вдруг ясно Кире: вода в раковине, хлопанье дверцы холодильника, воющий миксер, вытяжка. И хотя от спальни кухоньку отделяла дверь, в сторону балкона тоже все было открыто, и можно бы закрыть, думала Кира, садясь на самый дальний табурет, но тогда те внизу увидят ее наверху.