Елена Блонди - Прогулка [СИ]

— Нам пора. Время.

— Да.

Ей вдруг захотелось поднять руку, как на уроке, попроситься, а можно я сегодня ничего уже не буду говорить, Вадим Михайлович? Но вместо этого она сделала другое. Поправила косу и встала, крепче удерживаясь на ослабевших ногах.

— Конечно, Мичи. Не будем Максимыча подводить. Поехали.

Теперь она лежала, ошеломленная внезапным своим богатством, с некоторым стыдом вспоминая предыдущие вечера и ночи, когда мыслей у нее было всего лишь о том, как посмотрел, как повернулся, проходя мимо. Эти сокровища потускнели в свете новых. Был поцелуй. Разговоры. А как он слушал, когда она — Кира, пыталась что-то сказать, переводя на скудный человеческий язык свой внутренний космос. И кивал, хотя сама она прекрасно понимала, нет у нее слов, а те что есть — бледны и не подходят. Но он слушал.

Киру волновало это почти так же, как поцелуй, или просто он был настолько восхитительным, настолько великолепным, что и думать о нем можно лишь искоса, щурясь, как на яркое солнце, которое вдруг оказалось на расстоянии губ.

Как прекрасно, что у него есть имя, для нее, и оно не просто ласковое прозвище. Мичи — тропа. Конечно, это тропа к солнцу. Он сам — солнечная тропа.

Думать это было так, будто снова и снова целовать его губы.

Кира лежала тихо-тихо, притворяясь — все еще спит, в надежде, что мама уйдет раньше, и можно будет еще полежать, не расплескивая драгоценных воспоминаний, не выходя из них в обыденную утреннюю жизнь. Даже возвращение домой, которого она стесненно боялась, потому что понимала, им нужно быть осторожными, и не могла эту осторожность вплести в торжествующую песнь дня, вышло прекрасным.

Они ехали уже в полной темноте, машина качала их тени и голоса, кидала свет фар, сперва на асфальт, потом на проселки, потом снова на асфальт трассы, переходящей в городское шоссе. И Кира не успела попроситься где-нибудь выйти, пока они далеко от дома, а внутри уже щекотал страх, темно, как добежать, когда Вадим сказал, сворачивая в жилые кварталы:

— Я заеду сбоку, где старая школа, машину оставлю и тебя провожу, до угла дома.

— Там близко, — заторопилась Кира, поправляя волосы, — я там сама могу. Мичи.

Но он покачал головой, показывая в свете фонарей твердый профиль.

— Нет уж. Мало ли что. И потом, я хочу с тобой немного пройтись. Не волнуйся, нас не увидят. Погода испортилась, кто там сейчас.

И правда, после благостного солнечного дня в ночи задул резкий ветер, мокрый, с каплями и комками снега. В нем кроме Вадима и Киры не было никого, лишь деревья, под порывами ветра бросающие в темноту длинные ветви. Они быстро дошли, и на углу, где темно, Вадим еще раз прижал к себе Кирино пальто, нашел в капюшоне ее лицо, трогая губами нос и глаза.

— Беги, королева Кира. Скоро снова увидимся.

— Ты долго собираешься валяться? — мама заглянула в двери, взбивая освобожденные от бигуди волосы, — у вас что, нет первого урока?

— Нет, — радостно соврала Кира, благодарная за подсказку, — я позже выйду, на час.

— Лучше бы вообще сидела дома, — внезапно согласилась мама от зеркала, — слышишь, что на улице творится?

Только сейчас Кира прислушалась к грохоту и вою ветра. Села, отталкивая босыми ногами одеяло.

— Ого!

И сразу пожалела, что соврала маме. В такую погоду нужно скорее выбежать, чтоб не пропустить буйство. Пусть треплет, и может быть, уронит и покатит.

— Терпеть не могу, — мама быстро ходила по коридору, собираясь на работу, — как же не повезло нам с квартирой, вот жили бы на Южном берегу. Или где в средней полосе. А тут постоянно ветродуй. Не с моря, так со степи. Такая гадость. Ладно, я ушла, не забудь…

Она быстро перечислила все, что нужно закрыть-выключить-проверить. Хлопнула дверь, за которой взвыл ветер, терзая двери подъезда. И Кира осталась одна, с воспоминаниями. Такими прекрасными.

А еще он сказал, скоро снова увидимся. Не просто увидимся, потому что да, на уроках они увидятся, а — снова. Значит, еще раз будет свидание.

Кира босиком пробежала к книжному шкафу, глазами нашла золотые буковки на темно-желтых корешках подписного издания. Вытащила один том и раскрыла содержание, разыскивая тот самый рассказ. «Легкое дыхание».

От книги ее оторвал телефонный звонок.

— Заболела, что ли? — сварливо поинтересовалась Ленка, — десять минут назад должна была позвонить. Опоздаем же!

— Да, — рассеянно отозвалась Кира, все еще в той, другой жизни, где случились события не слишком понятные, пронзительно трагические, связанные со смертью и темными, тяжелыми отношениями мужчин и девочки, — угу, да.