Дидье Декуэн - Англичанка на велосипеде

— Ну а ты какого мнения обо всем этом? — не выдержал Джейсон.

— Существует множество публикаций, в частности, во французской прессе, что работницы, часами нажимающие педали ножных швейных машинок, испытывают постоянное трение в области половых губ и клитора, что в отдельных случаях провоцирует у них приступы сладострастия и даже нимфоманию. Не заметил ли и ты, что твоя жена после велосипедной прогулки возвращается с лицом землистого цвета и ввалившимися глазами, что у нее прерывистое дыхание, я бы даже сказал, что она задыхается, вздыхает чаще обычного, кривит губы перед тарелкой тыквенного супа, однако набрасывается на ростбиф, особенно если тот с кровью, и не отказывается от второй, а то и третьей рюмки напитка, который французы именуют «посткоитальным шерри», после чего валится бревном и засыпает, даже не исполнив супружеского долга?

— Ничего подобного я не замечал, — ответил Джейсон. — Кажется, наоборот, езда на велосипеде помогает ей поддерживать великолепную физическую форму.

Совсем недавно Джейсон неожиданно встретился с Эмили, как раз когда она совершала велосипедную прогулку в окрестностях Чиппенхэма.

За рулем «Шеффилда-Симплекса», полученного в наследство от Марго Добсон (в декабре 1910 года черная собака, беспокоившая актрису и которую она так боялась, в конце концов увлекла ее за собой в места, откуда нет возврата, и возле доков обнаружили ее безжизненное, высохшее тело, от которого пахло не больше, чем от дохлого майского жука), Джейсон следовал по дороге на Эллоутон, когда, подняв голову, он вдруг заметил Эмили, катившую на велосипеде как раз над ним, по тропинке, проходившей по вершине одного из холмов, разделявших деревушки Хай-Хилл и Уолби-Тейтс.

Его жена управляла велосипедом правой рукой, а левой придерживала на голове соломенную шляпку с оранжевыми лентами, развевавшимися на ветру.

И, несмотря на значительное расстояние между ними и шум мотора в тридцать лошадиных сил, Джейсон услышал, как она напевала.

Эмили преодолевала подъемы почти с той же легкостью (но с куда большим изяществом!), что и его «Шеффилд», механизм которого производил такой адский шум, что, казалось, он вот-вот разнесет вдребезги цилиндрический капот, в котором обретался.

В какой-то момент тень Эмили увеличилась и покрыла собой весь склон холма, куда как раз въехала машина Джейсона.

У него возникло то же ощущение прохлады, как во время солнечного затмения, когда внезапно посреди ясного дня спускаются сумерки и все полевые зверушки сразу смолкают. И тогда он выключил мотор. Как ни странно, до него долетела песенка Эмили, принесенная ветром; звуки словно проникли под капот «Шеффилда», и Джейсон нашел это до того чудесным (в обоих смыслах слова: и прекрасным, и сверхъестественным) — слушать мелодию, находясь в автомобиле, что он усомнился, что ему доведется когда-либо снова пережить столь же волшебное мгновение. А ведь ему стоило подождать всего лет пять, когда появится автомобильное радио… Но он ничего об этом не знал.

Эмили продолжила путь и вскоре скрылась из виду, унеся с собой оранжевые ленты и песенку.

Фотограф улыбнулся: конечно, жена не обратила внимания на его «Шеффилд», иначе она обязательно спустилась бы к нему, и они уселись бы рядышком на широкую ступеньку машины, чтобы вместе полюбоваться солнечными лучами, расписавшими холмы всеми цветами радуги, и вспомнить о народе лакота; ибо в некоторые весенние дни, когда едва начинала пробиваться первая травка, в те часы, когда солнце особенно ярко освещало руины известковых скал, — а это были именно тот день и тот час, — йоркширские холмы до странности напоминали поросшие травой склоны гор Южной Дакоты.

Когда же он решил тронуться с места, чтобы догнать Эмили, мотор «Шеффилда» чихнул несколько раз, застучал, потом раздалось потрескивание, сопровождаемое сильным запахом горелого масла, после чего мотор окончательно заглох. И фотографу пришлось брести пешком до ближайшей фермы, где он раздобыл воловью упряжку, чтобы доставить автомобиль до Чиппенхэма.

В Пробити-Холл он явился уже за полночь. Миссис Брук подала ему тарелку с холодным мясом. Эмили спала, и на губах ее играла улыбка, которой прежде Джейсон у нее никогда не видел.

Он встряхнулся, пытаясь подхватить нить разговора, точнее, монолога Леффертса.

— …Проблема, — продолжал разглагольствовать врач, — возникает, когда возбуждение, испытываемое велосипедисткой, становится слишком сильным. Тогда она увеличивает скорость, чтобы испытать еще большее удовольствие, понимаешь? И наслаждение ее столь велико, что она не в состоянии различить препятствия на своем пути. Так, две недели тому назад в лощине Бримптона погибла девушка, протаранившая телегу с сеном.