Алексей Комлев - Глаза надежды

А что говорить, когда Никифору и так было всё ясно.

Через месяц из Мурома Алексею пришло письмо от того самого старичка-ровесника, чей дед работал лодочником, да фотографов через речку перевозил. Сам Алексей в Муром уже не мог поехать, но Никифор отправился туд же.

Когда ломали квартал со старыми деревянными домишками, в одном из которых и жил наш старичок, то переселяли жильцов, помогая им транспортом безвозмездно. Осматривая свой не великий скарб, старичок волновался, всё не мог вспомнить про что-то важное. Он ещё и ещё раз осматривал погруженные на грузовик вещи, но не находил чего-то.

— Как же так, — качал он головой, — ведь что-то я помню. В далёком детстве отец рассказывал и только теперь я вдруг вспомнил. Но что? Что-то ещё должно быть. Ах, незадача какая!

Уже и рабочие с ломиками принялись за разборку заборов, сараев. Грузовики тронулись. Вдруг кто-то увидел крысу, нагло сидевшую у всех на виду.

— Надо же?! — Возмутился кто-то и запустил в неё камнем.

Камень ударился о что-то металлическое, но крыса не сдвинулась с места. Последовал ещё один бросок кирпичом. Кирпич ударился о что-то металлическое и раскололся надвое. Крыса продолжала сидеть, как ни в чём не бывало.

— А ну я тебя! — Закричал один из рабочих и с ломом наперевес медленно пошёл к ней.

Он осторожно ступал, глядя, как крыса следит за ним. Их разделял всего шаг. Человек замахнулся ломом и только сейчас животное метнулось всторону и скрылось в кустах.

— Молодец, Крысонька! — Закричали одновременно Сизарик и Варкуша. — Ну и храбрая же ты!

Раздался досадливый удар ломом по чему-то металлическому. Подошли остальные рабочие. Кто-то крикнул:

— Дедушка! Это не ваш сундук с добром?

Наш старичок со слезами на глазах буквально подполз к нему.

— Вот он! Вот он родимый… — Плакал никого не стесняясь он.

Рабочие рассмеялись. В памяти дедушки моментально воскресились кадры, как будучи ещё мальчиком, он помогал отцу зарывать этот сундучок не глубоко в сарае.

Приоткрыли крышку. Батюшки! Одни стекляшки.

— И на что тебе это, дед? — Спросил кто-то из толпы безразлично.

— Миленькие! Голубчики!!! Погрузите… Сынки!

Так и быть. Погрузили.

Вот за этими негативами и приехал Никифор. Приехал тайно, ибо слух о находке пополз по городу. Моментально к старичку стали приходить какие-то «добрые» дяди и тёти. Из музея, из администрации, из благотворительных организаций. Просили хоть одним глазком взглянуть. Тогда и вспомнил потомок никому неизвестного ещё муромского фотографа-любителя последний разговор с Никифором о бездушных профессионалах. Вспомнил и решил передать коллекцию подальше от родных мест. Для лучшей сохранности.

Но Никифор вернулся из Мурома не только с этой находкой. Одна новость у него была важнее другой. Когда Алексей услышал про вторую, не мог удержаться, чтобы не заплакать. Воистину, Господь творит не случайные чудеса.

Так вот, спустя ровно сто лет, как в Муроме уничтожили собор Рождества Богородицы — главный храм города — встал вопрос о его восстановлении. Но что восстанавливать, в каком виде? Известно, что за свою историю памятник этот не раз подвергался существенным переделкам. Решили опереться на материал 1900-х годов (фототипические открытки и некоторые фотографии), ибо другого не было.

— Ты знаешь, сынок, что до реставрации в 1870-х годах Собор имел внутреннюю роспись? — Спрашивал Алексей Никифора прекрастно понимая, что тот знает. Затем продолжал. — Эти бесценные фрески о житии Петра и Февронии погибли. Однако сегодня Господь дал нам шанс.

На сканирование стеклянных негативов у Алексея с Никифором ушло два месяца. Они не могли быстрее, так как каждая вновь появляющаяся на экране компьютера фотография заставляла по долгу неотрывно глядеть на неё. Боже! Никому неизвестный Муром середины XIX века.

Этот фотограф-самоучка, получивший благословение старца, снимал то, что было уничтожено здесь в лихолетье 1930-х годов. Подробно снимал, в деталях. Никифор сканировал эти стекляшки и вместе с Алексеем думал о старце, который всё знал наперёд. Впрочем, на Руси таких было не мало.

Коллекция действительно насчитывала почти тысячу негативов. Они были сделаны, но никогда не напечатаны. Были аккуратно сложены для хранения. И мы знаем имена, кто их хранил и спасал. А вот и сами изображения.

Богородице-Рождественский собор до реставрации, в период неё и после. Подробно, в деталях, со всех точек. Интерьеры собора до реставрации. Фрески просняты подробнейшим образом. Другие храмы Мурома до их капитальной переделки. Виды благоустройства Мурома: мощение дорог, устройство водопровода, фонарей, фонтанов… всего не перечислишь. Уличные сценки, типажи. Ни кто даже не догадывался, что делает этот человек с деревянным ящичком. Самое, пожалуй, важное — Козмодамианский храм. Фотограф снял его буквально за месяц до обрушения шатра. Всего несколько фотографий, о которых многие исследователи лишь мечтали.