Алексей Комлев - Верные чада

— У него мечта есть, а я ему помогаю реализовать технически. Он работает над проектом путешествия в старый город, каким он был в начале века. Всё это будет на компьютере.

— Как я буду путешествовать?

— Прямо в мониторе, то есть по экрану. Знаешь, какой наш город был сто лет назад?! Я когда впервые у него эти старые фотографии увидел, даже не поверил.

— Ну а какой смысл? — По-прежнему не понимал вопроса Сашка.

— Смысл можно задать любой. Например, для школьников проект можно реализовать в игровом жанре. Итогом будет приобщение к истории родного края, познавание его.

Сашка тяжело вздохнул. Видно было, что пока он не увидит собственными глазами, ему трудно представить, о чём идёт речь. Долго ехали молча. Тут он вспомнил, что их встреча в храме была не случайна, но непостижимым образом Ромка предварил его вопрос.

— А учителя? Многих уж нет?

— Многих уж нет. — Отозвался из темноты Сашка.

— А я помню нашего трудовика. Добрый был мужичок. Тогда, по-моему, он лет пять на пенсии должен был быть, а вот, работал, с нами возился.

— Я тоже его помню. — Сказал Сашка. — Только он как раз ещё жив.

— Жив?!

— Ему уж под 90.

— Вот это да… — Протянул Ромка. — Молодец старичок. Понимаешь, хорошим людям и Бог даёт…

Тут Ромка поймал на себе какой-то подозрительный взгляд из темноты. В следующую минуту голос Сашки отозвался:

— Если б ты знал, что Господь дал ему под старость? Он лет восемь в доме престарелых гниёт.

— Что?

— Другого слова и подобрать не могу.

— А ты откуда знаешь?

— Я там две недели как охранником работать устроился.

— Охранником? Ты что, профессиональный охранник?

— А что, стариков, думаешь, охранять не надо? Налоговую полицию охраняют, банк охраняют, а дом со стариками не обязательно? Вообще, я прапорщиком служил. Вот, контракт совсем закончился, приехал. Хорошо, хоть такую работу нашёл.

— Ну и как он, Иван Дмитриевич?

— Плохо, очень плохо, не встаёт совсем. Говорят, правда, полгода назад ещё был относительно бодр, не унывал. Главное, сознание сохранил трезвое. Но я как его увидел, подумал, что он уже и не помнит ничего.

— Наверное, жизнь его подошла к концу. Так бывает — живёт человек, живёт, а потом вдруг быстро угасает. По каждому из нас у Бога свой час.

— Наверное. — Согласился Сашка.

— Но ты был у него; о чем Вы говорили? Он узнал тебя?

— Думаю, что нет. Я сказал, что его бывший ученик из семидесятых, а он меня давай сынком называть.

— Да что ты! — Воскликнул Ромка. — Он нас всех всегда так называл.

— Так то всех, а тут я один был.

— Не важно. Он нас всех одинаково любил.

— Ну может быть, конечно…

— И что он ещё сказал?

— Да ничего не сказал. Я думаю, и не узнал он меня. Просил только Евангелие ему почитать.

— Евангелие? — Переспросил Ромка.

— Именно. Говорит, что всю жизнь мечтал эту книгу прочесть. Но только мечтал, а возможности не было. А теперь сам и не может.

— Он просил Евангелие ему почитать? — Снова проговорил Ромка. — Евангелие почитать…

— Хочешь, приходи в моё дежурство. Я там через день сижу.

Ромка крепко о чём-то задумался. Потом спросил Сашку:

— А ты сам будешь читать?

— Я на вахте должен сидеть. — Коротко ответил тот.

— Ну я тебя заменю.

— А сам что?

— Я боюсь, что много не выдержу. Надо же будет медленно, со смыслом читать.

— Хорошо. — Кивнул без лишних объяснений Сашка.

И уже на следующий день вечером они оба пришли в дом, где до середины 80-х годов были детские ясли, а теперь… Здесь было не грустно, здесь было страшно. Описывать окружающую действительность и её обитателей мы не можем.

Обитатели комнатушки даже не обратили внимания на вошедших ребят. Они осторожно подошли к постели своего учителя.

— Иван Дмитриевич. — Тихо позвал Сашка. — Вот, я Вам ещё одного нашего привёл, из параллельного класса.

Он так сказал, будто действие происходило не сейчас, в 1999 году, а ещё тогда, в 1976. Ромка, как увидел своего учителя, так сразу и понял, что для того это действительно было вчера, как сегодня.

— Сыночки… — Еле слышным голосом прошептал Иван Дмитриевич, казалось, с трудом, приоткрыв усталые глаза, и с грустью посмотрев на ребят.

— Мы Вам принесли и готовы читать. — Снова сказал Сашка.

— Вот, он сегодня начнёт.

— А мы никому больше не помешаем? — С опаской переспросил Ромка.

— Посмотри вокруг. — Ответил Сашка. — Никому.

Он посадил Ромку на стул прямо на против кровати, чтобы он мог читать, обращаясь к учителю; сдвинул тумбочку и пристроил настольную лампу. Посмотрев, что дело организовано и ему здесь делать пока больше нечего, вышел. Ромка выждал ещё минуту, искоса поглядывая на учителя и ожидая, когда тот будет готов.