Сергей Магомет - Сильные впечатления

— Там был учитель? — спросила она.

Василий явно боролся с собой, разрываясь между должностными инструкциями и кодексом дружбы. Но Маше не пришлось спрашивать дважды. Он утвердительно кивнул и, взяв ее под руку, повел под абрикосовые деревья. — Значит, его всетаки согласились обменять на полковника? — не унималась Маша.

— Этого я не знаю, — сказал майор. — Клянусь тебе!

Вокруг них моментально начали собираться расторопные журналисты, и, опасаясь дотошных расспросов, майор нежно царапнул жесткой щеточкой усов Машину щеку и поспешил ретироваться.

— Что он сказал? — спросила Машу подоспевшая Рита.

— Что он сказал? — спросил подбежавший следом Артем.

Но у Маши не было сил даже ответить. Да и что она могла ответить, если боялась даже дунуть в сторону робко замаячившей надежды, которая словно пугливая птичка присела на ветку в куста, погруженного в тот самый густой туман…

Она присела на скамейку и закрыла глаза.

— Если все пойдет по расписанию, — сказал Артем, — то автобус с нашими прибудет не раньше чем через полтора часа. Первый эпизод мы отсняли без твоего участия, а во втором было бы неплохо, чтобы ты всетаки появилась с парочкой реплик.

— Да замолчи ты! — прикрикнула на него Рита.

Однако работа есть работа, и Маша была вынуждена взять себя в руки. Артем был прав: грех было не воспользоваться редкой возможностью, пока высшее армейской начальство кучковалось поблизости и, кажется, не возражало против того, чтобы сделаться легкой добычей журналистов.

Решительно приблизившись к коренастому боевому генералу с лицом добродушного пенсионерадачника, она не стала ходить вокруг да около, а начала с самого главного.

— Товарищ генерал, — спросила она, поднеся к его губам микрофон, — когда, повашему, может закончиться эта война?

Генерал рассеянно посмотрел на микрофон, а потом медленно перевел взгляд на Машу.

— Это смотря для кого, — сказал он. — Для нас с вами, пока мы здесь, эта война может закончиться в любой момент.

— А за что вы сражаетесь, генерал?

— Наверное, за то чтобы вы могли задавать ваши вопросы.

— Тогда последний вопрос. Как, повашему, кому нужна эта война?

— Ну уж об этом я у вас должен спросить, — серьезно сказал генерал. — А если вы еще этого не знаете, то вам, Маша Семенова, может быть, стоит здесь еще немножко погулять, поспрашивать у людей… Что касается меня, то мне она, война эта то есть, ейбогу не нужна.

— Ты была восхитительна, Маша, — сказала Рита.

— Если мы последуем совету генерала, — сказал Артем Назаров, — то как раз скоротаем оставшееся время.

— Что с тобой? — встревожилась Рита, увидев, что глаза Маши наполняются слезами.

— Какая же я дура! — пролепетала Маша и поспешно отошла в сторону.

— Маша! — воскликнул Артем и хотел бежать за ней.

— Погоди, Артемушка, — остановила его Рита. — Маша, милая, — прошептала она, догнав и обняв подругу, — ты правда была восхитительна. Это было прекрасное интервью. Оно будет украшением твоего репортажа…

— Какая я дура! — повторила Маша. — Это интервью нужно стереть, чтобы от него и следа не осталось. Более глупых вопросов, наверное, и быть не может. Я задавала эти вопросы, а сама думала только о том, дождусь ли я когданибудь того момента, когда смогу увидеть его, обнять его… Вот, чего я хочу, а не задавать дурацкие вопросы, чтобы получать на них дурацкие ответы… Если я больше никогда его не увижу и не смогу обнять его, что для меня все эти слова?!

Оставшееся время Маша просидела под абрикосовыми деревьями, закрыв лицо руками. Теперь она знала цену слов. Слова ничего не значили для нее. А особенно, вопросы и ответы.

Рита и Артем оставили ее в покое. Люди вокруг взволнованно переговаривались. Время текло медленно, а может быть, вообще остановилось. По крайней мере, для ребенка, сердце которого уже стучало в ее чреве, оно даже не начиналось.

Может быть, она заснула, потому что радостные голоса людей, словно забывших о том, что молодая женщина осталась сидеть одна на скамейке под абрикосовыми деревьями, зазвучали как бы издалека. Наверное, так оно и получилось, потому что все вдруг поспешили на дорогу, на которой уже показался белый автобус.

Потом автобус въехал в распахнутые ворота миссии и остановился посреди маленького двора, и все столпились вокруг него, чтобы не пропустить того момента, когда из автобуса начнут выходить люди.

Если комуто могло показаться, что она спит, то это, безусловно, не соответствовало действительности, поскольку она не только не спала, но даже находилась в полном сознании и невольно считала всплески радостных криков, которые сопровождали появление каждого нового человека.