Йоав Блум - Руководство к действию на ближайшие дни

Он направил дуло на Сами, держа пистолет двумя руками, все еще сидя на табуретке и крепко упираясь ногами в асфальт.

– Вставай.

Тело бомжа отказывалось двигаться. Он пытался выговорить что-то пересохшим от страха ртом, но смог выдавить из себя только короткое и хриплое «пожалуйста…».

– Ой, ну в самом деле! – В голосе человека на табуретке послышалось раздражение. – Просто встань, и все. Что тут непонятного?

Потихоньку, прижавшись к стене и опираясь на нее, бомж поднялся на дрожащие ноги.

– Отлично, – сказал человек с глоком. – А теперь – только бизнес, ничего личного – я заключу с тобой сделку. Сколько там отсюда до улицы? Десять метров? Пятнадцать? Давай договоримся. Я дам тебе свалить. Если ты успеешь добежать до улицы прежде, чем я выстрелю в тебя, я не буду тебя догонять. Что скажешь на это? Посмотрим, кто сильнее: ты в беге или я в стрельбе. Давай, на старт.

Сами-уродец дрожал. На таких ногах у него нет шансов смыться. Он точно не успеет добежать до светлой большой улицы.

– Беги! – закричал человек с пистолетом. – Вперед! Оп! Оп! Ты можешь! У тебя хватит сил!

Сами немного наклонил корпус. Нет, он точно не успеет.

– Давай! Верь в себя! Марш!

Если он добежит – останется в живых.

– Всего лишь десять метров. Давай! Раз! Два!

Не так. Не так. Не так. Не может быть, чтобы все закончилось вот так. Так не честно.

– Три! Марш!

Сами-уродец бросился наутек. Ноги подгибались, во рту пересохло, глаза слезились – он пытался определить расстояние до квадрата света: тот был все ближе. Осталось всего двадцать шагов, пятнадцать, десять. Бог ты мой, за что мне это?

Послышался одинокий выстрел, который разве что перебудил окрестных кошек.

За дверью убежища что-то звякнуло, через пару минут этот звук сменился скрежетом металла. Большой металлический засов отодвинулся, и дверь со скрипом повернулась на петлях.

Бен поднял глаза от книги. На пороге стояла Оснат. Она нагнулась и взяла с пола две кружки.

– Доброе утро, – сказала она. – Хочешь кофе?

Она протянула ему одну кружку, он закрыл книгу, отложив ее на раскладушку, и привстал навстречу Оснат. Взяв у нее кружку с кофе (осторожно, еще горячо!), он снова сел на раскладушку.

– Доброе утро, – произнес он хриплым голосом.

Он не спал уже больше часа, но дверь была заперта снаружи, и он был вынужден просто сидеть и надеяться, что кто-нибудь вспомнит о нем и придет его проведать в ближайшее время. Это было, пожалуй, обидно.

Он мерил шагами подвал. Задумчиво проводил пальцами по книгам на полках стеллажа, который стоял у стены: хотел запомнить, каковы на ощупь их переплеты. Неужели ему суждено именно это – быть человеком, которого забыли в подвале?

Дома, ночами, лежа в одиночестве в кровати (он ложился спать рано: а что еще ему было делать?), Бен задавался вопросом, когда же он сломается. Когда что-нибудь в нем лопнет и он наконец выйдет из себя, потеряет контроль над собой. Наорет на официантку, которая ни в чем не виновата, устроит скандал в каком-нибудь присутственном месте, будет в отчаянии колотить кулаком по случайно попавшейся стене, по чьей-нибудь откормленной морде или подвернувшемуся под руку равнодушному столу. Но ничего такого не происходило. Он понял, что фантастически вынослив и его совершенно не трогает вся эта фигня, все это дерьмо, которое он привык жрать годами. Его внутренний механизм всегда заставлял его прогибаться, избегать открытых конфликтов и осторожно подкручивать пламя внутри себя – до терпимого градуса. Из всех способностей в мире он получил только эту – способность с умом выбирать себе окружение и не ломать дров. Он предпочел бы способность вставать на дыбы, когда обстоятельства вынуждают. Внутри у него все время клокотал гнев на самого себя – на то, как он убивал в себе маленькие желания, чтобы продолжать жить «по правилам» и «считаясь с окружающими». Он высмеивал самого себя за безвольно опущенные плечи, за то, что он слишком легко принимал все, что выпадало на его долю, и мирился с тем, что все вокруг смотрели сквозь него. Что-то в нем хотело дать этим «окружающим» по яйцам, развернуться и уйти, не оглядываясь. Но это что-то было слишком слабо, как оказалось.

Он довольно долго бродил по подвалу, чувствуя себя при этом как зверь в клетке, после чего опустился на пол и несколько раз быстро отжался. Темп вдохов и выдохов, ощущение усилия – в руках, по бокам грудной клетки – вернули ему концентрацию.