Йоав Блум - Руководство к действию на ближайшие дни

Уже никто не помнит его настоящего имени, и, наверное, это к лучшему. Настоящее его имя – из другой жизни, гораздо более простой. Жизни ребенка, которого время от времени обнимают, молодого человека, который мечтает о чем-то, молодого мужчины в расцвете сил. Теперь, когда он, хромой, в драной шапке-чулке, бродит без дела по улице со своей тележкой, разговаривает с чокнутой, которая спит на площади и постоянно ссорится с алкашом за заводом, – пусть лучше его зовут уродцем, чем настоящим именем. Нет причин пачкать это красивое имя неприглядной действительностью.

Он растянулся на своей картонке. Вполне качественный картон. Когда-то он был коробкой от 50-дюймового телевизора «Панасоник».

Высокое разрешение, беспроводной модем, поддержка других видов подключения. Он перечитывал это описание уже много раз, а однажды один парень в парке – он раздавал прохожим пончики в честь Хануки – даже объяснил ему, что все это значит. Теперь он уже хуже помнил все это. Важно, что это двуслойный толстый картон. И это если разложить. А если спать на коробке, не залезая в нее, – под тобой в два раза более толстый слой картона. Аж четыре слоя, – если задуматься, телевизору доставалось вдвое меньше.

Помойка заслоняла его от глаз прохожих. На входе в этот переулок было полно мусора, и это отпугивало людей. Чаще, если не приходили кошки, можно было проспать целую ночь – и тебя никто не будил. Конечно, если погода была хорошая. Вообще, против кошек он ничего не имеет, наоборот. Они милые, самостоятельные, с ними не так тоскливо. Но ночью они могут поднять шум, а если что-нибудь их напугает – запрыгнуть прямиком на тебя и, только приземлившись, понять, что ты живое существо. Каждую ночь, укладываясь спать, он проверял, чтобы помойка была закрыта и чтобы в мусоре, который рассыпан по земле, не оставалось еды. В большинстве случаев ничего больше и не требовалось.

Сегодня был неплохой день, подумал он.

Он прошелся по улицам и собрал не так уж мало бутылок, завтра можно будет их сдать и получить несколько шекелей. Этого иногда хватает на колу или, там, фалафель. Или стопарик.

Как почти каждый день, он ел в одном заведении, недалеко от магазина, где продают светильники. Там висит маленькая вывеска: «Ресторан», но все знают, что это благотворительная столовая. Тот факт, что в этой забегаловке просят заплатить шекель на входе, если можешь, еще не делает ее рестораном.

Еда там нормальная, хотя, вообще-то, часто подают одно и то же и, если честно, когда что-нибудь жарят, наливают слишком много масла, а это вредно. Он обычно долго мнет вилкой шницели перед тем, как съесть, чтобы выжать из них масло. А когда тамошние волонтеры – они улыбаются, но видно, что им слегка не по себе, – приносят ему тарелку, он всегда следит за тем, как они ее держат – снизу или сверху, окунув большие пальцы в соус. Если второе – то он съедает все, кроме того, к чему прикоснулись.

Но даже там сегодня был удачный день. Подавали вкусные кабачки, неплохую курицу, он успел зайти туда дважды: первый раз – в десять, сразу после открытия, а потом – в полтретьего, прямо перед закрытием, – и поел дважды. Иногда два раза поесть не разрешали. Но не сегодня.

А кроме того, ему удалось вынести большую бутылку колы. Они ставили на столы бутылки без крышек, чтобы никто не мог их закрыть и унести, но в этот раз у него на столе бутылка была полупустой, и он засунул ее в пакет так, что кола не пролилась и никто не заметил (по крайней мере, никто не попытался его остановить).

Колу без газа он пил весь день, было приятно. А уж бутылке-то точно найдется применение.

Еще он нашел полупустую пачку сигарет и увидел, как прямо перед ним полиция арестовывает наркомана, который сошел с ума и начал беситься. Определенно хороший день, даже с развлечениями.

В следующий раз, когда придет та старуха, он сможет отдать ей этот день. Она давала ему бутылку водки, а он клал в нее один-два дня из своей жизни. Оказывается, есть такие люди, которые хотят испытать, каково это – жить так, как он. Она неплохо ему платила. Он всегда обещал сам себе, что на этот раз истратит полученные деньги с умом, и каждый раз оказывалось, что вся сумма разошлась на какие-то глупости всего за пару недель. Она не раз предлагала ему всякие вещи, которые помогли бы завязать с уличной жизнью. Но он вежливо отказывался. Все же деньги, которые получают за работу, – это одно, а милостыня – совсем другое.

Стену дома над его головой на миг осветили огни подъезжающей машины. В такое время машины оказывались тут очень редко, и почти всегда можно было отвернуться от света – и не просыпаться. Но в этот раз машина остановилась недалеко от него.