Наталья Богатырёва - Из породы огненных псов

— Жуля, возьми!

Жулька нисколько не сомневается, что сейчас ей предложат отвратительное горькое лекарство. Но ведь просит та, что заменила ей мать, а ради неё можно не только какую-то там таблетку, пусть и безобразного вкуса — моток колючей проволоки проглотить. И огромная усеянная сверкающими рядами зубов пасть, оскал которой не приведи Господь увидеть во гневе или просто в раздражении, покорно, совсем по щенячьи открывается, таблетки и микстуры исчезают в её недрах так, будто поглощаются наилюбимейшие лакомства. А как же иначе — мамочка попросила!

Здоровенная псина, в которой, когда она растягивалась на полу в полную свою меру, было поболее полутора метров, не считая хвоста, покорно замирала, если ей делали разные манипуляции, из которых состоит уход за животным. Жулька, казалось, только и ждала, когда обожаемые домочадцы начнут ее теребить.

О, друг мой милый, и тебе хорошо известно, сколь много приходится претерпевать домашней собаке, чтобы соответствовать человеком придуманным нормам ухода-обихода, с собачьей точки зрения скорее смахивающим на неизбежные ненужные экзекуции! Ну зачем, обреченно думал ты, чистить, к примеру, зубы, когда они целые и не болят, кого хочешь загрызть могут? Так же и уши, никого не беспокоящие? Но нет же, каждую неделю хозяевам прямо-таки не спится, пока они не залезут порядочному псу в пасть специально придуманными противно воняющими ватными палочками, не вымоют шкуру гадкой дрянью под названием шампунь или не поелозят по шерсти острой расчёской! Летом вечно испортят холку каплями — от блох и клещей, говорят. Обрезают когти, будто собакам без маникюра не жить; приходя с прогулки, протирают лапы. Не дай Бог лапу поцарапаешь — замучают промываниями и мазями. А ежегодные поездки к ветеринару, уколы эти, будто к доктору тягают не домашнего приличного пса, а дикого волка, бешеной лисой покусанного. Говорят, каждый год от бешенства прививаться необходимо. Нет, блажь всё это, от избытка ума и свободного времени! Будь ты на месте хозяина, ни за что бы ничего такого не делал. Одно извиняет: все хозяева по отношению к своим питомцам ведут себя одинаково.

Видать, все немного с «гусями», приходится терпеть и подчиняться — делал ты грустный вывод…

Ради своих хозяев Жулька выработала одну совершенно подкупающую черту характера. Если тётя Тома или Славик запрещали ей брать съестное без команды, или подбирать куски на прогулке, это было законом, которому Жулька не противилась и не пыталась даже хитрить, чтобы обойти его. Можно было без опаски оставлять на столе даже самый аппетитный кусок мяса, и домашний зверь к нему не прикасался. Сытой собаке делать это было не сложно, она прекрасно знала: утром и перед сном её миска обязательно будет наполнена. Столь примерному послушанию отчаянно завидовали многие из собачников, знакомых Тамары Ивановны.

Откуда им было знать, что выработке отказа от несанкционированных кусков предшествовал не один воспитательный момент. По первости помойный недокормыш демонстрировал удивительные способности совершенно противоположного свойства. Жулька воровала со стола не только мясопродукты или сыр, она мела всё подряд, вплоть до завалявшейся корочки хлеба. При этом вместе с пригодной пищей в ход шли и полиэтиленовые мешки, в которую та была завёрнута, и которые потом хозяйке, чертыхаясь, приходилось вытягивать из собачьих недр во время выгула.

А однажды маленькая Жулька даже форменным образом подставила тётю Тому.

Тамара Ивановна готовилась к приёму гостей. Вообще-то гости к ней наезжали нечасто, если не считать соседок, забегавших по обычным соседским делам. Но тут были совсем другие гости, навестить её решила племянница с семьей. С племянницей отношения были своеобразные. Перезванивалась с тёткой она частенько, была в курсе её дел и посвящала тётю Тому в подробности своих жизненных перипетий, но на очные контакты шла редко. Племянница жила в городе и была замужем за какой-то приличной чванливой чиновничьей шишкой, разность их социальных статусов и была причиной редких семейных встреч. И вот теперь высокопоставленные родственники вдруг изъявили желание проведать тётку на её новом месте жительства.

Дабы соответствовать рангу визита, Тамара Ивановна накупила закусочных деликатесов и затейливо разложила их по тарелочкам, блюдам и менажницам. Ей хотелось создать видимость зажиточного существования, чтобы племянница не пыталась её облагодетельствовать — этого гордая Тамара Ивановна допустить никак не могла. Чтобы гастрономическое богатство не заветривалось на сервированном столе, тётя Тома до времени убрала снедь в холодильник, а маленькую Жульку выставила из комнаты, наказав ей к хозяйской пище и на дух не приближаться. Жулька, вроде всё поняв, индифферентно улеглась в прихожей на своём половичке.