Сергей Шустов - Бах

Бах добирается до Любека на перекладных. На попутных деревенских и купеческих повозках. Торопит время. Арнштадская консистория выдала ему отпуск строго на четыре недели. Нужно успеть!

И он успевает: вместо четырех недель Бах пробыл у Букстехуде около четырех месяцев! Может быть, сейчас, может быть, позднее, но Бах узнает, что около двух лет назад у Букстехуде побывали еще два молодых музыканта. Их имена знакомы ему — Маттесон и Гендель. Эта пара друзей также восхищалась искусством маститого, признанного мастера. И сами они играли ему на органе и клавицимбале собственные сочинения. Они тоже «приобщились», преодолевая трудности…

Быть может, это замечательно, что хорошую запись Баха, а, в особенности, некоторые его произведения по-прежнему достаточно сложно достать? «Добыть», — как сейчас принято говорить? Я почти два года охотился за тройным компакт-диском «Страстей по Матфею», там, где поют Николай Гедда и Тео Альтмейер, а оркестром Consortium musicum управляет Вольфганг Гённенвейн, и лишь случайно нашел его в небольшом и неприметном магазинчике на Старом Арбате.

«Ха!, — скажут мне просвещенные и продвинутые потребители. — Эка как хватил! Все можно найти! Хотя бы в Интернете! Скачать, перезаписать — и дело в шляпе!»

«Да, — подтвердят другие, — найти можно все и быстро найти, только нужно знать, где искать и как!»

Но почему-то мне не хочется, чтобы все в моей жизни легко и просто доставалось и искалось. Отчего-то мне радостно вдвойне, что эту вожделенную запись, сделанную в Кёльне в 1969 году, я так долго и трудно искал…

Не может быть легким путь к высоким горам.

Когда сравнивают музыку, скажем, Моцарта и Бетховена, обычно подразумевают в этих сравнениях стили. Что же еще можно сравнивать? Образы, порождаемые звуками. Но они — производные стиля композитора. А сам стиль берется откуда? Он, должно быть, генетически заложен в биологическом материале личности. Просто, стало быть, в индивидууме. В человеке.

Как, какими способами можно сравнивать стили двух композиторов? Нужно ли это? Опыт жизни подсказывает нам, что все познается в сравнении. И, если мы хотим познать музыку, то вынуждены сравнивать! И всегда в этом случае мы докатываемся до личностей. Переходим на фамильярности. Потому как все великие — тоже люди. И ничто человеческое… А потом уж и — стили.

Конечно же, простыми человеческими словами вполне достойно попытаться сравнить стили. Например, к стилю Франсуа Куперена подходят эпитеты — легкий, изящный, вычурный, изысканный, галантный, сентиментальный, воздушный, невесомый, ажурный и прочее. А к стилю Баха? Весомый, скорбный, мудрый, аналитический, ученый? И тут мы сталкиваемся с тем, что к стилю композиторов, как и многих других деятелей искусства, невозможно подобрать точных эпитетов, верных слов. Ведь иы одни звуки пытаемся заменить другими. Музыку речью. Мелодию — фразой. Аккорд — словом. Только и всего! Чтобы стало понятней?

Мой знакомый, слушая Куперена, говорит о нем словами, которые бы никогда не пришли в этом случае мне на ум!

Следующий вопрос, ЧТО означает — познавать музыку? Не лучше ли ее слушать, воспринимать такой, какая она есть, раскрывая ей чувства, и, напротив, заставляя молчать разум и логику? Не рассуждать. И — «не играть словами»…

Я оставляю вновь этот вопрос открытым для себя. И, тем не менее, внутренне ощущаю всякий раз, когда слушаю музыку какого-либо композитора, что — да, да, сравнение идет! И я не могу себе его запретить! Я невольно все сравниваю с Бахом. Может быть, это помогает мне лучше понять его? Или себя, вслушивающегося в него? Ведь, слушая музыку, мы познаем себя…

Главной мишенью сравнения традиционно остается Георг Фридрих Гендель. Непревзойденный, блестящий Гендель. Великий мастер Гендель, как называли его англичане, принявшие его в состав своей прославленной нации. Почему именно он? Есть, по крайней мере, три ответа на этот вопрос.

Первый: потому что стили Баха и Генделя схожи. Об этом говорят нам искусствоведы, причисляя того и другого к «гигантам барокко». То есть это — внешний ярлык, к которому мы привыкли. Смиримся с ним.