Сергей Шустов - Бах

Однако, нельзя долго пребывать вне времени. И потому невозможно много слушать Баха. Это — как космические перегрузки. И, вдохнув Баха, такие люди возвращаются в настоящее и становятся точно такими же, как и любители Вивальди и Чайковского.

Один современный поэт написал:

Лета, как известно из греческой мифологии, — река забвения. Попробовав глоток ее воды, души умерших забывали напрочь о своей земной жизни. «Кануть в Лету», значит, исчезнуть в памяти оставшихся. Как это все, однако, печально и безысходно!

Конечно же, восприятие Баха вряд ли можно уподобить «глоткам» или «вдохам» из реки Забвения. Разве только что в том смысле, как если бы мы с его помощью отвлекались от суетного земного бытия и воспаряли к небесам…

Если под «настоящим» мы условимся понимать сейчас ту его часть, которая ассоциируется с обыденностью, житейской суетой, чередой обыкновенных будней, нежеланием души трудиться, леностью души, то мы должны и признать тот факт, что в настоящем есть другие части! Именно искусство заставляет нас вспомнить о них.

Таким образом, причина действительно одна: мы идем к Баху, чтобы уйти из «настоящего», оторваться от него; мы бежим от Баха, чтобы в настоящем остаться… Для одних это боязнь, нежелание себя тревожить или неумение, для других — это спасительный способ одушевления.

Помните, как о музыке Баха сказал Бернстайн: «…Но вскоре я понял, что в самой этой музыке таилась величайшая красота; она лишь не так очевидна, как мы ждем. Она скрыта глубоко внутри. Но именно потому она не так-то легко стирается, и воздействие ее безгранично во времени…».

Часто получается (к счастью) так, что человек, не принимавший музыку Баха, вдруг открывает ее для себя. Об этой эволюции души, собственно, и говорит Бернстайн. Я бы даже назвал этот процесс революцией (по внезапности и сокрушительности перелома представлений, хотя, конечно же, бывает и иное течение процесса). И тогда человек переходит в стан приверженцев Баха.

Но никогда я не видел, и никогда не поверю в существование обратного процесса! Никто не убедит меня в том, что знает человека, который вдруг изменил свое мнение о музыке Баха с восторженно-почтительного на «непонимающее». Если человек пришел к Баху — то это навсегда! Он попал во вневременное течение, из которого нет обратного хода. И здесь исчезает временная зарубка «настоящего». И далее время течет легко и свободно, словно баховская ария из сюиты №3 ре мажор.

Мне представляется, что сам Бах не называл никакими лишними словами свои музыкальные произведения, так как невозможно объективно иным образом назвать время — только как «время»… Этому слову нет никаких иных синонимов в человеческих языках и наречиях.

Музыка на все времена…

Музыка конгруэнтна конкретному человеку. Эту мысль следует пояснить. Почему один припадает к баховскому источнику, а другой считает вершиной наслаждений иной стиль музыки. Например, Чайковского? Или Вагнера? Или хард-рок, наконец, почему бы и ему не быть нужным конкретному человеку?!

Но — давайте для начала попробуем провести аналогию с телевизором. Зададимся вопросом: может ли глубоко думающий, умнейший и интеллигентнейший человек смотреть какую-нибудь телевизионную жвачку и дребедень? А почему бы и нет? В некоторые моменты своей многообразной, «цветной» жизни он вполне достоин и в праве придвинуть креслице поближе, усесться поудобнее и уставиться устало в американский мультфильм или мексиканский сериал. Вопрос в другом: что делают в его душе эти мультфильм или сериал? Чем, собственно, они там занимаются? Касаются ли вообще они души?

Не только люди разнообразны, но, к счастью, и любой отдельный человек разнообразен. Нельзя и помыслить, чтобы конкретная личность обладала раз и навсегда заданным набором свойств и характеристик и предсказуемым в любой ситуации стилем поведения. Цельность здоровой личности по Маслоу — это про другое. Маслоу вовсе не считал, что, чем цельнее личность — тем она здоровее. И что цельность — это что-то застывшее, как алебастровая статуя, с которой только можно откалывать куски, а уж прибавлять к ней — никак!

А еще Маслоу был убежден, что одной из главных потребностей человека есть потребность в творчестве. Без выражения ее человек «скисал» как личность.