Захария Станку - Ветер и дождь

— Ну-с, как дела? Когда? Где? Мы хотим посмотреть, кто кого…

Женщины тоже узнали о предстоящих поединках и проявили к ним большой интерес. Имена участников склонялись повсюду. И снова возродилась былая слава отставного майора Леку Георге Леку. Дамы говорили друг другу:

— Он волосатый!.. Это тот самый волосатый майор с длинными ручищами… Он их всех перестреляет!

— Нет, он собирается вспороть им животы. Майор хочет драться на шпагах… Только на шпагах!

В конце концов мои секунданты решили обратиться за советом к знаменитому журналисту Дедеону из газеты «Глобул». В молодости Дедеон был кавалерийским офицером и знаменитым дуэлянтом, он знал кодекс чести, как никто. («Все кодексы чести, — добавляли некоторые, — потому что существует не один кодекс чести, а несколько».)

Выслушав рассказ моих секундантов, Дедеон сказал:

— Если придерживаться кодекса чести, любого из существующих кодексов чести, то у нас нет выхода из создавшегося положения… Да… Не существует никакого выхода… Что же делать? Думаю, что нам следует прибегнуть к хитрости, которая положит конец всей этой неразберихе.

Дедеон составил список лиц, замешанных в деле, и, позвонив всем по телефону, пригласил их на совещание в свою редакцию. Поскольку он был человеком известным, все приняли его приглашение.

Газета «Глобул» существовала всего лишь каких-нибудь десять лет, но уже пользовалась большой популярностью. Дела газеты шли так хорошо, что она уже успела обзавестись новым зданием — настоящим дворцом, выстроенным в самом центре города. В этом новом доме был мраморный зал для приемов. Здесь-то и собрались все участники совещания. Я тоже, конечно, отправился на это сборище и получил большое удовольствие.

Бурные прения в мраморном зале продолжались чуть ли не всю ночь. И все же они не привели ни к какому результату. Наши противники настаивали на дуэли, но категорически отказывались драться по-настоящему. Они утверждали, что и стрелять горохом вполне достаточно, чтобы смыть любое оскорбление. Именно так, говорили они, принято теперь драться в высшем обществе. Кроме того, они выдвигали еще один аргумент против настоящих дуэлей: не годится, чтобы какие-то мужланы или пенсионеры наносили увечья отпрыскам «хороших» фамилий.

К утру пыл спорщиков начал угасать. Воспользовавшись этим, Дедеон влез на стол.

— Прошу внимания! — крикнул он совершенно свежим голосом.

В зале воцарилась тишина. Тогда Дедеон вынул из кармана книжечку малого формата — «Кодекс чести» — и зачитал вслух параграф, в котором говорилось, что, если после вызова на дуэль противники встретились и разговаривали друг с другом, оскорбление уже не считается действительным, клевета уже не рассматривается больше как клевета и, следовательно, дуэль отменяется, она становится невозможной.

Все слушали Дедеона разинув рты. Никто не ожидал такой концовки. И тут, кстати, выяснилось, что, хотя все присутствующие много разглагольствовали о кодексе чести, никто, в сущности, этого кодекса не знал. Дедеон всех заманил в западню, а теперь спокойно слез со стола и скромно отошел в сторонку.

Вместо него на стол влез человек по имени Франц Беллу. В прошлом он занимал должность судьи, а потом ушел в отставку и занялся адвокатурой. Отставка эта была вынужденной: он сильно скомпрометировал себя уже в молодые годы. Бухарест пожирал людей смолоду… Бухарест быстро пожирал людей… Впрочем, Франц Беллу скомпрометировал себя только своей любовью к мальчикам… И вот этот самый Франц Беллу взгромоздился на стол, только что служивший трибуной Дедеону, и, обращаясь к последнему, вежливо сказал тоже совершенно свежим, утренним голосом:

— Господин Дедеон, вы нас обманули. Вы воспользовались нашей доверчивостью и обманули нас. Вы попросту посмеялись над доверчивыми людьми…

— Что? — загремел возмущенный Дедеон. — Как вы смеете оскорблять меня? Педераст несчастный! Я пришлю вам своих секундантов. Сию минуту. Не сходя с места… Я вызываю вас на дуэль. Не позднее завтрашнего, то есть сегодняшнего, утра я продырявлю вам шкуру!

В мраморном зале газеты «Глобул» воцарилась мертвая тишина. Дедеон в один миг назначил своих секундантов, а Франц Беллу — своих. Тут же на месте были согласованы все условия предстоящего поединка: место, время, вид оружия.

После этого инцидента все разошлись. Лишь очень немногие отправились домой, остальные разбрелись по ночным кабакам и кофейням. Я тоже решил идти не домой, а в «Корсо». Отправились мы туда втроем: я и мои секунданты — отставной майор Леку Георге Леку и его друг Петряну.