Никола Юн - Весь этот мир

ВСЕЛЕННАЯ, КОТОРАЯ В ОДИН МИГ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ, способна и исчезнуть в один миг.

ПРОХОДИТ ЧЕТЫРЕ ДНЯ. Я ем. Делаю домашние задания. Не читаю. Моя мама блуждает по дому в полной прострации. Думаю, она не осознает, что произошло. Похоже, догадывается, что в чем-то виновата, но точно не знает в чем. Иногда она пытается со мной заговорить, но я ее игнорирую. Я даже не смотрю на нее.

В то утро, после того как я узнала правду, Карла отвезла образцы моей крови специалисту по ТКИН доктору Чейзу. И вот мы сидим у дверей его кабинета, ждем, пока нас вызовут. И, хотя мне известно, что он скажет, я боюсь фактического медицинского подтверждения. Кем я буду, если я не больна?

Медсестра называет мое имя, и я прошу Карлу подождать меня в приемной. По какой-то причине мне хочется выслушать новости в одиночестве.

Доктор Чейз встает, когда я вхожу. Он выглядит точно так же, как и на фотографии в интернете, – пожилой белокожий человек с седеющими волосами и яркими темными глазами. Он смотрит на меня с сочувствием и любопытством. Жестом приглашает меня сесть, ждет, пока я сяду, и только после этого садится сам.

– Ваш случай… – начинает он, а потом умолкает.

Нервничает.

– Все в порядке, – говорю я. – Я уже в курсе.

Доктор открывает папку, лежащую на столе, и качает головой, словно до сих пор озадачен увиденным.

– Я несколько раз изучил результаты анализов. Попросил своих коллег посмотреть их, чтобы быть абсолютно уверенным. Вы не больны, мисс Уиттиер.

Он умолкает, ждет моей реакции. Я качаю головой.

– Я уже в курсе, – повторяю.

– Карла, сестра Флорес, ознакомила меня с вашей биографией. – Он намеренно принимается листать страницы, ему сложно продолжать. – Как врач ваша мать должна была это знать. ТКИН действительно очень редкое заболевание, и у него много форм, но у вас нет никаких, совершенно никаких характерных для этой болезни признаков. Если бы ваша мама провела хоть какое-нибудь обследование, сделала хотя бы какие-то анализы, она бы это поняла.

Стены комнаты рушатся, и я оказываюсь в безликом белом помещении. Со всех сторон открытые двери, которые ведут в никуда. Когда я наконец возвращаюсь в реальность, то вижу, что доктор смотрит на меня выжидающе.

– Простите, вы что-то сказали? – спрашиваю.

– Да. У вас, должно быть, есть ко мне вопросы.

– Почему я заболела на Гавайях?

– Люди болеют, Мэделайн. Обычные, здоровые люди болеют постоянно.

– Но у меня остановилось сердце.

– Да. Я подозреваю миокардит. Я общался с вашим лечащим врачом на Гавайях. У нее такие же подозрения. По сути, в какой-то момент в прошлом вы, вероятно, перенесли вирусную инфекцию, которая ослабила ваше сердце. Вы ощущали боль в груди или нехватку воздуха, когда были на Гавайях?

– Да, – произношу я медленно, вспоминая, как у меня сжималось сердце, а я сознательно его игнорировала.

– Ну, миокардит кажется вполне вероятным диагнозом.

У меня больше нет вопросов, по крайней мере к нему. Я поднимаюсь.

– Что ж, спасибо вам большое, доктор Чейз.

Он тоже встает, встревоженный. Нервничает, похоже, сильнее прежнего.

– Пока вы не ушли, я обязан сказать вам еще кое-что.

Я снова сажусь.

– Из-за особенностей вашего образа жизни мы не уверены в состоянии вашей иммунной системы.

– Что это значит?

– Мы полагаем, что она может быть недоразвита, как у младенца.

– У младенца?

– Ваша иммунная система на протяжении жизни не подвергалась обычным вирусам и бактериальным инфекциям. У нее не было возможности научиться бороться с этими инфекциями. Соответственно, не было шанса окрепнуть.

– Так, значит, я все же больна?

Доктор откидывается на спинку кресла.

– У меня нет исчерпывающего ответа. Это для нас неизведанная территория. Я никогда еще не сталкивался с подобными случаями. Возможно, вы будете болеть чаще, чем люди со здоровым иммунитетом. Или же, заболев, будете переносить болезнь очень тяжело.

– И как это выяснить?

– Не думаю, что есть способ это выяснить. Я просто рекомендую вам соблюдать меры предосторожности.

Мы договариваемся, что я буду приходить к нему раз в неделю. Доктор говорит, что мне не нужно спешить, выходя в мир: никаких больших скоплений людей, незнакомой еды и изнурительной физической активности.

– Мир никуда не денется, – добавляет он, когда я иду к двери.

СЛЕДУЮЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ я ищу информацию, которая помогла бы мне понять, что произошло со мной и с моей матерью. Я ищу дневник с ее мыслями, изложенными разборчивым почерком. Мне нужны доказательства явно выраженного безумия, чтобы я могла проследить его историю и историю свою собственную. Мне нужны подробности и объяснения. Я хочу знать, почему, почему и почему. Мне необходимо выяснить, что случилось, но мама не может мне рассказать. Она совершенно невменяема. А если бы могла? Это бы что-то поменяло? Сумела бы я понять ? Поняла бы я всю глубину ее горя и страха? Поняла бы, почему она отняла у меня мою жизнь?