Николай Мирошниченко - Пьесы

С т е п а н Р о м а н о в и ч Н е п о к л о н о в — начальник Н-ского комплекса разведки и освоения новых месторождений тяжелых руд. Высок, статен, даже молодцеват, ему за сорок.

С т е л л а — его жена, талантливая художница, ей едва за тридцать.

Е г о р А л е к с а н д р о в и ч С а в и н с к и й — известный журналист, человек тонкий, наблюдательный, ему за сорок.

А н д р е й К у з ь м и ч З а с у х и н — главный инженер комплекса, человек сам в себе, высок, сухощав, ему сорок.

В а л е н т и н а — его жена, помощница Непоклонова, ей далеко за тридцать.

А н т о н М а р т ы н о в и ч Ч и р в а — начальник поисковой партии, среднего роста, бритоголов, ему тридцать семь.

В а с и л и с а — его жена, врач, тридцать лет.

Н и к а н о р И в а н о в и ч О х л о п и н — лесничий, человек философского склада ума, ему за шестьдесят.

А н н а — его дочь и помощница, натура сильная, заядлая охотница, ей двадцать семь.

Ш е в е л е в — главный редактор еженедельника «Человек и природа», ему за пятьдесят.

П о с п е ш а е в — сотрудник еженедельника, ему за сорок.

К а ш и р с к и й — профессор, учитель Непоклонова.

С т у д е н т — участник первой экспедиции.

Г л а ф и р а П а в л о в н а — тетка Стеллы.

С в е т л а н а — подруга Стеллы.

Ж е н и х.

Х у д о ж н и к — отец жениха.

К р и т и к.

П е р в а я с т а р у ш к а.

В т о р а я с т а р у ш к а.

Наши дни.

Сцена еще затемнена. Раздумчиво-усталый голос режиссера-постановщика как бы предваряет сценический рассказ эпиграфом:

«Боги переносятся в человеческий пафос, а пафос конкретной деятельности представляет собой человеческий характер».

Вспыхивает свет. Небольшой кабинет главного редактора еженедельника «Человек и природа». Спор между Ш е в е л е в ы м и П о с п е ш а е в ы м достиг критического накала.

Ш е в е л е в (мечется по кабинету) . Я тебя уволю, Лев Валентинович! Нет, не уволю! Я вышибу тебя из редакции!

П о с п е ш а е в (виновато) . Яков Михайлович!

Ш е в е л е в. Молчи! Ты подвел коллектив, угробил тему. И какую тему! (Садится за стол.)

П о с п е ш а е в (подсаживаясь к столу, вкрадчиво) . Материал, считай, был в кармане…

Ш е в е л е в (зло) . Шиш без соли у тебя в кармане! (Берет телеграмму.) А это что? (Читает.) «Все написанное Поспешаевым вынужден опровергнуть. Непоклонов». (Многозначительно.) Не-по-кло-нов! Величина. Лауреат двух Государственных!

П о с п е ш а е в. И еще одну скоро получит!

Ш е в е л е в (сбавляя тон) . За что?

П о с п е ш а е в (бахвалясь осведомленностью) . За новый метод разведки тяжелых руд. Ему бы уже наверняка дали, если бы…

Ш е в е л е в (нетерпеливо) . Что «если бы»?

П о с п е ш а е в (кивнув на телеграмму). Такой же фортель выкинул. Отгрохал молнию в высшие инстанции. (Цитирует на память.) «Первыми в списке соискателей должны стоять фамилии Охлопина, подавшего идею поиска, и главного инженера Засухина. Мою кандидатуру прошу снять. Непоклонов».

Ш е в е л е в (мягче) . А кто такой Охлопин?

П о с п е ш а е в. Старый забулдыга. Новоявленный Лука…

Входит С а в и н с к и й. Он хмур, чем-то расстроен, в руках — верстка очередного номера.

Ш е в е л е в (выходя из-за стола) . Поздравляю, Егор Александрович! (Лобызает в щеки.) Поздравляю, дружище! (Поспешаеву.) Вот на кого надо равняться.

С а в и н с к и й (угрюмо) . Экая честь. (Бросает на стол верстку.) Ты лучше скажи, кому я обязан косноязычными вставками?

Ш е в е л е в (не сразу) . Секретариату.

С а в и н с к и й. А в секретариате сказали, будто ты наследил.

Ш е в е л е в (надевая очки, ворчливо) . Мой стиль, конечно, отличается от твоего, но…

С а в и н с к и й (твердо) . Или пусть все восстановят по оригиналу, или снимай!

Ш е в е л е в (косясь на присмиревшего Поспешаева) . Вот хватка! Борьба за каждое слово. За каждую запятую. Молодец. (Снимает трубку.) Секретариат? Восстановите очерк Савинского по оригиналу. Что? Да, переверстать!