Хилари Мантел - Перемена климата

— Если не будешь есть яблоко, тогда верни, — потребовала она. — Я потом его съем.

— Хочешь, я отвезу тебя домой? — предложил он.

— У тебя что, машина?

— Да.

— Слишком ты молод для своей машины.

— Это машина моей матери. Так подвезти? Иначе ты домой никак не доберешься, а дождь явно надолго.

— Уговорил.

Какое-то время они постояли под сводами церкви, наблюдая за дождем.

— Святилище, — сказала вдруг незнакомка.

— Тебе известна история этой церкви? — Джулиан искоса поглядел на девушку, засмотрелся на лицо и глаза. — Когда ее строили, случилось крестьянское восстание. Недалеко отсюда произошло сражение. Последнее в той войне, по-моему. Часть крестьян прибежала сюда в поисках убежища, но церковь еще не достроили, поэтому укрыться внутри они не смогли. Епископ Нориджский их всех схватил и поубивал.

Девушка моргнула.

— Никогда об этом не слышала.

Джулиан отругал себя за то, что распустил язык. С какой стати он вообще полез в историю?

Он усмехнулся и спросил:

— Разве в школе вам не рассказывали?

Вот олух! Ну зачем, господи боже, зачем он несет эту чушь про крестьянское восстание? Девушка во всем виновата. Она такая… такая… Кстати, имени своего не назвала. А ресницы песочного оттенка длинные…

— Не помню, — призналась она. А затем прибавила, вполне дружелюбно: — Я всегда с удовольствием узнаю что-то новое о старых зданиях. Так что, если тебе есть что рассказать, не тушуйся. Мне интересно.

Похоже, она намекала, что рассчитывает на продолжение знакомства. Дождь стал чуть тише. Джулиан потянул девушку за рукав просторной куртки, повлек за собой к машине. Байкеров не было и следа. Теперь эта девушка стала его ответственностью.

Мелкий дождик летел в лобовое стекло. Море, лежавшее по правую руку по ходу движения, скрывалось в поднявшейся пелене тумана. Шерингемские кемпинги проявлялись из этой пелены, ветер рвал плоды на вишнях в садах при бунгало. Деревья выглядели так, словно их оставили снаружи, не под крышей, по ошибке — или магически перенесли сюда из страны с более мягким климатом.

Между Клеем и Уэйбурном торфяные пустоши как-то исподволь перетекли в болота. Любители фотографировать птиц, нагруженные, точно разносчики, инструментами своего хобби, упрямо шагали к невидимому морю. На лугах паслись овцы, а за мохнатыми овечьими тушками виднелись лебединые шеи — птицы отдыхали, гордые, ослепительно-белоснежные в наползавшем сумраке, будто выточенные из мрамора. Придорожные вывески — корявые надписи мелом на грифельных досках и раскрашенные картонки — заманивали: «Свежая морская рыба», «Креветки, моллюски», «Крабы свежие и вареные», «Киппер» [27] Копченая сельдь или другая копченая рыба. . Начинался туристический сезон.

Ехали в тишине, которая казалась вполне дружелюбной. В Блэкни, где местные соленые болота словно объединили в себе чудесным образом небо, сушу и воздух, Сандра повернулась к Джулиану.

— Извини, что я разозлилась. Обычно я не злюсь.

Джулиан, не отрывавший взгляда от дороги, краем глаза видел девичье лицо — безмятежные черты, кожа бледная до прозрачности, светлые глаза… Сандра держалась спокойно и уверенно; одна ее ладонь чашечкой накрывала другую на коленях.

— Что тебе такого сказали байкеры, что ты от них удрала?

Сандра задумалась, потом ответила:

— Посмеялись над моей одеждой.

Мгновение спустя оба расхохотались, и старенькая машина Анны от хохота будто заходила ходуном. Порыв ветра, налетевшего с моря, усеял лобовое стекло завесой дождевых капель.

— Ну, знаешь… — Джулиан запнулся. — А почему ты ходишь в этом?

— Нам подарили эти вещи, — объяснила Сандра. — У меня нет денег на одежду, в которой ездят байкеры. Забавно, правда? Когда у человека появляются деньги, он может позволить себе дешевую одежду и носит, пока та не развалится. А у бедных одежде словно сносу нет. И тебе отдают вещи, которыми не погнушалась бы и королева.

— От кого вы получили этот дар?

— От какой-то церкви. У мамы есть связи. Она раньше убиралась в доме церковного старосты. Его жена про нас вспоминает, когда привозят секонд-хенд. — Сандра помолчала. — Зато размеры вечно забывает.

Они снова засмеялись. «Дворники» старались вовсю; впереди, в направлении Уэллса, горизонт окрасился перламутром, предвещая окончание дождя.

— Думаю, эта куртка еще меня переживет, — прибавила Сандра. — Однажды я влезла в ней в живую изгородь, а ей хоть бы хны.