Геннадий Беглов - Досье на самого себя

Вырвался звонкий голос:

— Девочки! Девочки! У нас еще шампанское! Смотрите!

— Ура-а-а!..

Я нажал кнопку.

— Римма! Звонят!

— Да, слышу я, слышу! Это, наверное, Борис…

Я отошел к перилам.

— Борька, заходи! — На всю лестницу.

Белое платье. На плечах пятнышки конфетти.

— Ты?!

Лицо позеленело.

— Тебя ищут… — (Вышла на площадку, прикрыла дверь.) — Были здесь… Оставили телефон… Если появишься…

— Спасибо. Извини…

Вслед спросила:

— Ты что-нибудь хотел?

— Нет, ничего… А впрочем, да!

Поднялся в два прыжка. Схватил за плечи и поцеловал с жадной силой в зеленые от страха губы.

— С Новым годом, Риммка!

На столе, под бронзовой рамочкой, меня ждал конверт: ночью здесь была тетя.

«Заходили двое. Справлялися о тебе и в чулан заглядывали. Хорошо, валенки твои в сундук схоронила. Ко мне нельзя. Соседи кабы не сделали чего. Клавдия. Тетка твоя!».

В столовке, что на Чкаловском, торговали в ту пору пивом. Если бы разрешали курить, то и совсем пивная.

Я с тарелкой устроился на свободное место. Отпил пиво и принялся за щи.

— На ташкентской пересылке — вот где я тебя видел…

Поднял голову. За столом — трое: один пожилой с бритой наголо головой, двое других молодые.

— В пятом бараке… Отличные романы тискал. Освободили?

— Освободили.

Лицо парня незнакомое. Судя по одежде, из тех мест недавно.

— Прокололся?

— Нет еще…

В разговор вступает второй:

— Я ксивы сдаю на прописку, а мне начальничек говорит: «Покупай билет, Толик, на курьерский…» И расписание поездов показал.

Рассмеялись оба. Бритоголовый тянул пиво, не улыбнулся даже.

— За что тянул срокешник? — интересуется Толик.

— Да, так… За дело… — ответил я многозначительно.

Переглянулись. Помолчали.

— Кого из воров знаешь? — спросил пожилой.

— Кешку Голубка… С Санькой Шпалой в одной бригаде были…

— С Москвы Шпала?

— Тот самый.

— Я с ним еще в Карелии тянул, — хвастается Толик. — Карту знает.

— Заткнись, — обрывает его пожилой и ко мне. — Потолкуем, хлопец…

— Почему и не потолковать.

Принесли еще пива. Из «кармана» дяди Феди — так его звали — полилась в мою кружку водка. Налил и себе. Остальные смиренно хлебали пиво.

— По хатам ползал?

— Было…

— Тебя как кличут?

— Витек.

— На дело пойдешь?.. Физиономия у тебя в порядке… Если столкуемся, третья часть твоя.

— Годится.

Почувствовал себя нужным. Было дело. А какое это «дело»… Да какое это имеет значение? Меня уже ищут, значит, не завтра, так послезавтра, мы встретимся: и тот, кто ищет, и тот, кого ищут. Это будет, и этого не избежать. Поэтому к чертям все философии мира! Есть день, и он — мой!

Выпивая теплую хмельную бурду, доедаю щи.

— Пойдем, Витек…

Мы освободили столик.

На трамвае доехали до Сенного рынка, где долго искали какую-то Галочку.

— Приболела, видать, — предположил «чухонец».

Сходство с чухонцем действительно было у этого малого: глаза с синевой, белые брови кустом и целая шапка таких же белых кудрей.

По дороге к Галочке покупается коробка конфет «Жар-птица», круг колбасы «Польской» и две бутылки водки.

Притон «Мечта» — так назвал дядя Федя жилплощадь Галочки, когда мы поднимались по лестнице, пахнущей прачечной.

Название не содержало иронии: прямо с лестницы вы попадаете в опрятную комнату, площадью около тридцати метров. Прямо в комнате плита-голландка и рукомойник. Над головой балкон-антресоли. Шик!

Опухшее со сна лицо Галочки не вызвало у меня ассоциаций ни с Карлой Доннер, ни с Диной Дурбин. Впрочем, глаза…

— Где вы откопали его? Это же — блеск! Я буду с ним спать и, может быть, даже рожу от него ребенка!

— Кончай буровить, — злится Федя.

— А он не в Эм-гэ-бэ работает? У него в глазах решеточки…

— Кончай, Галка, — урезонивает Толик, самый молодой из всех, с золотой «фиксой», которую он постоянно натирает пальцем.

— О! «Жар-птичка»! Ты — мужчина, Федя! Ты — настоящий самец! Я сейчас переоденусь и выйду к столу…

Скинула халат… Забралась по лестнице на антресоли.

— Я одену вишневое! Вот это!

Она показывает яркое платье с белым кружевом ворота и манжет.

— Свари картошечки, — скулит Толик.

— Ты пошляк, Толик! Мои пальчики лобзал Даниил Васильевич! Лично! Ведущий режиссер с «Ленфильма». Серость! Вы не ходите даже в кино…

Она спускалась «к столу».

— Давайте знакомиться…

Грациозно протянула руку.