Андрей Углицких - На окраине Перми жил студент ПГМИ

И все.

Таким образом, для тогдашней молодежи оставались доступными, по сути, два досуговых развлечения: кино и танцы.

Поэтому буквально все Дома и Дворцы Культуры (ДК) в Перми были, что называется, нарасхват. Каждые выходные они проводили на своих территориях танцевальные вечера (зимой для этой цели использовались фойе зданий, летом — открытые танцевальные площадки).

ДК в Перми, городе с серьезной промышленностью и большим научно — техническим потенциалом, всегда было немало: почти каждое крупное предприятие имело свой собственный «поднадзорный» объект культуры (равно как еще и санаторий — профилакторий, детские ясли — сады, пионерский лагерь и так далее).

Перечислю, в этой связи, лишь несколько самых крупных, значимых или территориально «близких» мне ДК того времени: им. В. И. Ленина (Мотовилихинский район), им. Я. М. Свердлова (Свердловский район), ныне носящий имя Солдатова, им. С. М. Кирова (Кировский район), им. Ф. Э. Дзержинского, Железнодорожников (Дзержинский район), им. Ю. А. Гагарина, Гознака (Индустриальный район), им. А. С. Пушкина, им. М. Горького (II участок), им. С. Орджоникидзе на Кислотном (к сожалению, уже снесенный), ДМЗ (Орджоникидзиевский район), «Металлист», поселка «Заозерье» и др.

Профсоюзные комитеты пермских предприятий также были мощными, а сами предприятия — богатыми, уделявшими должное внимание обьектам «социалки».

Так вот игра на таких танцевальных вечерах и была «золотым стандартом» и основным оправданием к существованию для подавляющего большинства пермских ВИА.

Должно отметить, что Пермь была не анклавом, каким — то изолированным, обособленным, оторванным от жизни, а являлась полноценной составляющей, неотьемлимой частью огромного государства и поэтому на ее музыкальном небосклоне происходили те же процессы, что и в стране в целом.

В подавляющем большинстве своем наша вокально — инструментальная эстрада следовала в арьергарде тогдашнего англо — саксонского рокового нашествия на мир и его архаичные ценности, решая в этой связи свои локальные задачи и являясь, по сути, более или менее удачно — подражательной копировальщицей всего лучшего, что порождало это нашествие («Веселые ребята», «Поющие гитары», «Поющие сердца», «Голубые гитары» и др.)

Но были и у нас самобытные, оригинальные, удачные эксперименты в этой области.

К примеру, в те годы абсолютно оригинальным, самобытно — неповторимым был музыкальный контент, язык, явленный миру, скажем, теми же белорусскими «Песнярами»! 38 38 [Прим.: Причем значимость и уникальность феномена этого становится все более и более очевидной именно на временном отдалении, словно бы и впрямь прав оказался поэт, написавший: «Большое видится на расстоянии…"].

Но ведь и подражание — подражанию рознь! Многие из тогдашних ВИА, например, «Поющие гитары», несмотря на формальную «вторичность» исполняемого ими инструментального «материала», сыграли немалую роль в развитии всего советского вокально — эстрадного искусства в целом.

Они, подобно таким зарубежным мэтрам жанра, как «The Shadows» и «The Ventures» своим отбором музыкального материала, хорошим музыкальным вкусом, высоким профессионализмом изрядно поспособствовали тому, чтобы по всей нашей стране, почти во всех ее городах, городках и рабочих поселках повсеместно создавались (в подражание уже им самим) коллективы музыкальных единомышленников — советские ВИА!

Как правило, наиболее удачные образцы общесоюзного масштаба тиражировались, разносились, как пуховые семена тополя, по всему бесконечному, безграничному Союзу Советских Социалистических Республик.

Так случилось, к примеру, с самым значительным, наверное, явлением в студенческой художественной самодеятельности Перми тех лет — со знаменитым ансамблем «Бригантина» Пермского государственного университета (ПГУ), который при своем появлении был, в моем представлении, ничем иным, как одним из «клонов» очень известного ленинградского коллектива — ансамбля «Дружба», созданного в 1955 году пианистом и композитором Александром Александровичем Броневицким.

В роли своеобразного пермского «броневицкого» очень убедительно и точно «выступил» преподаватель Пермского Университета, замечательный руководитель и профессиональный музыкант Борис Арсентьевич Облапинский (также как и А. А. Броневицкий, являвшийся выпускником Ленинградской консерватории).

Впервые «Бригантина» явила себя миру в 1961 году. Ко времени моего поступления в ПГМИ слава этого замечательного коллектива гремела в городах и весях не только Пермской области!