Кит Стюарт - Дни чудес

– Папа, давай уезжай.

– Джеф и Бренда знают, что ты остаешься одна. Они собираются заглянуть к тебе завтра.

Джеф и Бренда – наши милые пожилые соседи, которых папа держит в состоянии повышенной готовности с тех самых пор, как мне поставили диагноз. Если мне предстоит остаться дома одной в течение нескольких часов, он предупреждает их. Кажется, они не возражают. Джеф даже прошел курс сердечно-легочной реанимации на тот случай, если его когда-нибудь мобилизуют. Правда, он немного трясется от старости, а еще почти совершенно глух, так что, боюсь, я десять раз успею помереть, прежде чем он поймет, что со мной что-то не так, и воодушевится до состояния супергероя.

– Вот блин! – говорю я. – А я собиралась устроить дикую вечеринку с сексом и кокаином.

– Уверен, Джеф с Брендой будут только за. Конечно, если все закончится к полуночи и не пострадает сад.

Он направляется в ванную, наполняя свой несессер куда большим количеством туалетных принадлежностей, чем может понадобиться на два дня в поле с группой актеров-любителей.

– Ты уверена, что не хочешь поехать? Будет весело. Тед берет с собой гавайскую гитару.

– Из тебя никогда не получится торговый агент, папа.

– Ну хочешь, я куплю еще снэков и DVD? Можешь пригласить подруг переночевать у нас. Можем украсить гостиную круглыми подушками, одеялами и китайскими фонариками!

– Мне не девять лет! – рычу я. – Я собираюсь просто валяться и читать комиксы.

Он крепко обнимает меня:

– Весьма разумно, девочка моя!

«Девочка моя»? Ладно. Как только он уезжает на автобусе, я набираю сообщение для Дейзи, сердито нажимая на клавиши.

Да, я приду в клуб.

Это всего лишь вечер вместе с подругами. Мне необходимо совершать подобные вещи. Необходимо взбунтоваться.

Было первое утро Фестиваля искусства и ремесел Западного Сомерсета, и я ощущал какую-то тревогу. Едва заметную. Разумеется, не по поводу самого мероприятия – серьезно, представьте себе Гластонбери, но гораздо меньше, без крутых оркестров, наркотиков или модно одетой молодежи, Гластонбери, населенный немного чопорными жителями среднего класса, которые, обувшись в резиновые сапоги, толкают по грязи детские прогулочные коляски. Тревожиться совершенно не о чем.

Нет, я тревожился из-за того, что оставил Ханну.

Конечно, за прошедшие пятнадцать лет она иногда ночевала в гостях. Но это был первый раз, когда я находился вдали от нее. Да, я мог бы проявить бoльшую предусмотрительность. Мог бы оставить бумагу на пяти страницах с телефонными номерами тридцати служб скорой помощи. Мог бы предупредить всех наших соседей, не только Джефа и Бренду. Мог бы заранее позвонить организаторам фестиваля и проконтролировать вероятность приема сигнала сотовой связи. Мог бы не спать всю ночь, проигрывая в голове сценарии бедствия. Мог бы спросить совета у Венкмана. В семь часов утра я мог бы начать терзаться сожалениями о том, что согласился везти народ на это дурацкое мероприятие.

Через два часа после расставания с Ханной наша веселая колымага стояла в длинной очереди машин, вьющейся к въезду для артистов по узкой сельской дороге. Я был за рулем. Рядом сидела Салли, сжимая в руках карту местности и официальный список посещаемости. У нас за спиной сидели восемь участников театральной труппы и две подружки Рейчел, с трудом втиснувшись в пространство между дюжиной портпледов, набитых одеждой и реквизитом. Тед и Джей неуклюже сидели на одном месте, причем Джей бoльшую часть пути таращил глаза на Рейчел и ее команду, одетую в открытые топы и джинсовые шорты. Наташе удалось на выходные вырваться из дому, она успела выпить водки и теперь пребывала в блаженном состоянии. Перед поездкой кто-то, не подумав, спросил, не хочет ли она взять с собой свою прелестную дочурку, выслушав в ответ тираду о том, что драмкружок только мой. Утром Джеймс появился с двадцатью двумя банками дешевого сидра, которые недолго продержались во время полуторачасовой поездки. Вскоре все чуть-чуть захмелели, особенно Джеймс и Шон, которые всю поездку спорили о лучших современных музыкальных группах, понарошку борясь на заднем сиденье. Конечно, все подпевали Теду, певшему под свою гавайскую гитару, а потом Рейчел со своими бэк-вокалистками громко исполнила песню, в которой Джей с трудом опознал «Don’t Cha’» группы «Пуссикэт доллс». Наташа съехала с сиденья на пол.

Был один из тех идеальных летних дней – лазурно-голубое небо, солнце как пылающий шар. Когда мы въехали на площадку, под колесами похрустывала засохшая земля, а воздух благоухал навозом и жаренным на решетке мясом. Приветливые люди в ярких куртках направили нас к стоянке посреди моря минивэнов. Мы бодро схватили сумки и потащились на ближайшее поле, где для актеров и музыкантов уже расставили палатки. На нас десятерых пришлось две палатки, и это немного озадачивало. Также смущал тот факт, что мы должны были расположиться между пародийной музыкальной группой «Корни» и театральной труппой, называемой «Волшебное акробатическое шоу насекомых». Придя на место, мы застали там двоих мужчин в костюмах красных муравьев, которые, сидя у палатки, уплетали бургеры и курили.