Кит Стюарт - Дни чудес

– Это мальчик? – спрашивает она, тяжело опускаясь на стул.

– Гм… нет. Дейзи. Она пытается затащить меня в ночной клуб.

– И?…

– И я никогда не хожу. Там слишком жарко и шумно, и я не пью, и…

– Боишься, что тебе может стать плохо?

– Может быть. Не знаю. Понимаешь, все эти люди веселятся и могут просто забыться… Я никогда не чувствую себя частью этого.

– По крайней мере, твои гибкие бедра не откажут тебе на танцполе, дорогая. Считай, тебе повезло.

– Это точно.

Выражение ее лица меняется. Словно она вошла, а потом вышла из комнаты.

– Я позабыла движения старых танцев, – говорит она, в основном себе самой. – Когда-то я все их знала. Такое ощущение, что выдернули вилку из розетки, все куда-то уплывает.

– Маргарет…

– О, все хорошо. Я в порядке. Мы немного не от мира сего, ты и я, верно? Мы в состоянии посмотреть на все со стороны и понять, что происходит.

– Как супергерои из комиксов. – Я при этом хихикаю, но она смотрит на меня серьезно:

– Ханна, твой папа сам может позаботиться о себе. Ты ведь это понимаешь, верно?

– Надеюсь.

Она накрывает мою руку своей ладонью:

– Дитя, ты так много знаешь, но ни во что не веришь. Жизнь необыкновенна. Она продолжается.

– Маргарет…

– Да, дорогая?

– Ты будешь доедать эту булочку? Потому что я умираю от голода.

– Ты неисправима.

– Это «нет»?

– Бери, – говорит она. – Так или иначе, мне пора идти. На прием к врачу. Теперь я провожу здесь больше времени, чем дома. Такая скукота! Подумать только, я снова с нетерпением жду, когда красивый молодой человек попросит меня лечь и устроиться поудобнее.

– Вот блин, Маргарет!

Она вновь встает, на этот раз проворней и с улыбкой. Вокруг нее, покачиваясь, снуют официантки, будто она невидима и они могут пройти ее насквозь. Костлявыми пальцами она крепко прижимает к груди сумку. На стенах пляшут искорки от ее помолвочного кольца с огромным сапфиром. Я с детства домогаюсь этого кольца. Почему-то я начинаю думать о Кэллуме и о том, что могло произойти между нами в лавке комиксов. Было ли то крайнее смущение или все же взаимное притяжение? Придет ли он в «Дьюк»? При этой мысли меня на миг охватывает восторг. Я не подготовлена к подобному чувству.

– Сходи в клуб, – говорит Маргарет, как будто читая мои мысли. – Удача любит смелых.

Снаружи палит солнце, тротуары горячие и растрескавшиеся, на улицах гул от толп покупателей. Я пытаюсь представить, что сказал папа этой несчастной женщине. Вряд ли он нарочно расстроил ее – он не Вальмон [8] Герой романа Шодерло де Лакло «Опасные связи» (1782). , он не может быть жестоким.

Как он выживет?

Позже папа начинает спешно собираться на Вестфест. Для доставки актеров он нанял микроавтобус и поставил его у дома. Папа в неумеренном организационном угаре. Я читаю в своей спальне, пытаясь не замечать весь этот шум, но тут он просовывает голову в дверь:

– Не знаешь, где мои клетчатые брюки? Что-то не найду их.

– В ближайшем магазине «Оксфам».

– Что?!

– Папа, перестань. Клетчатые брюки? Ты выглядел в них как плохая пародия на Рода Стюарта.

– Забавно. Мне их фактически подарили исполнители плохой пародии на Рода Стюарта.

– Как бы то ни было, они выглядели нелепо. К ним пошла бы футболка «Не обращайте на меня внимания, у меня кризис среднего возраста».

– Ты и ее отправила бы в «Оксфам».

Обняв меня, он выскакивает из комнаты со смятым списком дел в руке. Я иду за ним, решив попытаться выудить у него, пока он рассеян, больше подробностей о свидании.

– Итак, – говорю я, – ты готов поговорить о том, что случилось вчера вечером?

– Ханна, я очень занят. – Он засовывает голову в платяной шкаф, швыряет одежду в потрепанный портплед – такое ощущение, будто собирается в бега от преследования мафии. – Просто мы оказались несовместимыми.

– А не может быть… о-о, не знаю… что ты умышленно саботируешь?

– Это возмутительная инсинуация! – возмущается он. – Ты уверена, что два дня сможешь побыть одна? Мы вернемся в воскресенье к обеду. Телефон у меня будет включен. Если я понадоблюсь, то сразу вернусь домой.

– Все будет хорошо.

– Ты точно уверена? У тебя усталый вид.

Честно говоря, я по-прежнему чувствую себя немного подавленной после того рокового происшествия. Но я не хочу, чтобы папа начал волноваться и все отменил. Когда живешь с таким сверхзаботливым родителем, приходится постоянно уверять его, что тебе все нипочем, не позволяя ему париться о том, насколько легко ты должна воспринимать происходящее. Это означает все время эмоционально висеть на волоске.