Захар Прилепин - Некоторые не попадут в ад

А то вдруг не наше. Вдруг их наступление, а наше отступление. Тут важно не перепутать.

Довольный донельзя, я шёпотом сообщал своим новость, весть.

Шаман кивал: наконец-то. Злой вскакивал с табуретки и, потирая руки, по-щенячьи переливчато ликовал: «Отлично! Отли-и-ично! Нас-ту-пле-е-е-ение!»

Как будто я всем небывалый праздник пообещал.

Злой сиял и внутренне пританцовывал — ямочки на ещё припухших по-юношески щеках проявлялись; девушки при виде его таяли — а он таял, слыша такие известия.

Самое удивительное, что Злой успел крутануться в Луганске и открыть там свою мойку, — в семнадцать лет! — ему капали понемногу деньги, он вообще мог не воевать, а только ходить из клуба в клуб и подмигивать там, кому надо подмигивать.

— Не, — говорил. — Я не хочу. Неинтересно.

(Зацепил как-то милейшую блондинку, провёл с ней выходные, был очень доволен, провёл ещё выходные, и, вижу, сидит в машине недовольный, — я спрашиваю: «Чего?» — он: «Только ухожу — она мне пишет через пять минут смску: “Я скучаю”, и каждые пятнадцать минут: “Я скучаю, я скучаю, я скучаю”. Что мне ей отвечать? А я не скучаю, я на работу хочу». И больше не пошёл к ней.)

На другое утро после получения известий мы приступали к составлению списков.

— Так, — говорил Шаман деловито, доставая карандаш и блокнот.

О, это был чистейший Жюль Верн. Это была подготовка к приключению, к путешествию, к делу всей жизни.

Помните, как у Жюль Верна? — примерно, кажется, так: инструменты, предназначенные в поездку, были следующие: два барометра, два термометра, два компаса, два хронометра, альт-азимут для наблюдения за далёкими и недоступными предметами, — далее чай, кофе, сахар, соль, крупы поимённо, сухари, солонина, двадцать два галлона спирта.

И ещё на полстраницы перечислений: ваш Жюль был маньяк, господа.

Но дети любят порядок, детям нравится определённость.

У нас было не примерно, а именно так, как у Жюля.

Мы отправлялись закупаться.

Я смотрел, как заполняется багажник. Как ловко Шаман и Злой всё укладывают.

Мы находили канистры — оказывалось: редкость, мало где продаются, — заливали их дизелем («круизёр» был дизельный); должно было хватить до Киева, даже если б пришлось стоять в пробках: мало ли желающих попасть в Киев.

Чай, кофе, сахар, соль, крупы поимённо, сало, сухари и, предмет моей личной заботы, две пластиковых пятилитровых ёмкости домашнего коньяка — жена одного из наших офицеров заготавливала, — чтоб не искать палёную водку, которую всё равно будем искать, чтоб своё ждало в багажнике, ласково поплёскиваясь; консервы ста наименований: при случае могла не только личка перезимовать, скажем, в шахте, но и целый батальон протянуть недельку; проверялись и дозакупались очистители воды, свечи, сухое топливо, фонарики, батарейки всех видов, зажигалки, спички, ложки, кружки, фляжки, вилки, ножи, ножницы, нитки, скотчи, изоленты; носков было столько, словно мы сороконожки, по две пары тактических перчаток, с пальцами и без пальцев, — Шаман, впрочем, без пальцев не признавал, считал пустыми понтами.

Лекарства: если я заболею, я к врачам обращаться не стану, обращусь я к Шаману, не сочтите, что это в бреду, — потому что Шаман был готов переболеть всем, перечисленным в медсправочнике, и затравить любую заразу, не покидая окопа: окопные вши, горячка, «белочка», расстройство психики, желудка, печени, почечная недостаточность, камни в почках, в мочеточнике, куриная слепота, осколочные, колото-резаные, внутренние, внешние, лёгкие, несовместимые с жизнью на земле, с половой жизнью, с интеллектуальной жизнью ранения, насморк, кашель, коклюш, колики, — и так далее вплоть до буквы «я»; скажем, язва: её можно обезболить.

Йод, вата, активированный уголь, мази: всё имелось.

У нас были плащ-палатки и ещё общая палатка на шесть человек. Пила, молоток, лом. Шнуры, крепления, карабины — чтоб извлекать раненого, мёртвого, уставшего, пьяного товарища из-под обстрела, а не таскаться за ним самому по грязи. Сапёрные лопатки, наколенники, налокотники, сидухи, наборы всего непромокаемого, непотопляемого, в огне не горящего; лучшее термобельё. Очки; самые дельные разгрузки; обвесы — хотя этим не особенно увлекались. Бинокли, оптики, рации нескольких типов, аккумуляторы. У нас были карты не скажу каких областей. У нас были компасы. Нам не нужен был украинский разговорник, потому что Граф, Тайсон и Злой спокойно размовляли — они ж здесь в школе учились.

Наша машина становилась передвижной кухней, передвижной аптечкой, передвижным армейским ателье, передвижной заправкой, передвижным справочником партизана.