Игорь Григорьян - Иллюзия

— Но позвольте, а если я измерю себя вместе с кометой, в двух разных мгновениях, каков будет результат?

— Вам нет необходимости возвращаться в прошлое, чтобы сравнить себя самого тогда с самим собой сейчас, не так ли? Ибо вы постоянно присутствуете сами с собой в настоящем моменте.

— Да, конечно.

— И тут ваш мозг становится некомпетентен, ибо доверяет более всего тому что видит. А видит мозг только то, что знает. И в конце концов, он показывает вам фильм, даже отдаленно не напоминающий реальность. Ну вы и сами видели, — Агафья Тихоновна кивнула на безмятежно летящего Артака, напоминая мне о том как выглядит Мир глазами дракона.

— Мне кажется я понимаю.

— Еще бы, вы понимаете. Конечно, вы понимаете.

— Но есть еще вопрос. Что вы имели в виду, когда употребили термин «математическое мгновение»?

— Ооооооо, — Агафья Тихоновна от удивления широко распахнула глаза, — вы заметили! Это очень и очень важный момент. Наверняка, вас также заинтересовало, а почему это комета, между двумя замороженными мгновениями не поменяла свое местоположение в Пространстве?

— Да, именно об этом я и хотел спросить. Я подумал, и решил, что математическое мгновение — это нечто абстрактное, и скорее всего, равное нулю, не так ли? Тогда получается что мгновеньем раньше или мгновеньем позже — неважно, ибо ноль плюс ноль всегда ноль, ведь так?

— Да, вы совершенно правы, — акула все внимательнее присматривалась ко мне, словно пытаясь понять до какой глубины простираются мои познания об абстрактных величинах.

— И несмотря на то, что мы использовали три мгновения…

— Три? — акула прищурилась, — какие три?

— Первое мгновение, которое мы заморозили, — я считал загибая пальцы на руке, — второе, которому мы позволили пройти мимо, дабы дать возможность всему уменьшиться, и третье, контрольное, которое мы опять заморозили, чтобы провести эксперимент, правильно?

— Совершенно верно, — Агафья Тихоновна утвердительно кивнула и, как мне показалось, опять с восхищением посмотрела на меня, — совершенно верно, продолжайте, продолжайте же вашу мысль. Она даже сейчас уже, даже выраженная в такой форме, попахивает гениальностью.

— Именно поэтому комета не сдвинулась с места, ибо за одно, равное нулю мгновение, она не в состоянии изменить свое местоположение, независимо от скорости, с которой она двигается, ведь так?

— Да.

— Но тем не менее, за тоже самое мгновение все изменилось, уменьшившись в два раза, правильно?

— И это верно.

— Тогда если предположить что в одной секунде миллион или даже миллиард мгновений, и в каждое их них Мир будет сжиматься в два раза, получается что? Получается полная белиберда…

— Нет, что вы… — Агафья Тихоновна мягко поправила меня, — получается классический и очень милый парадокс. И как вы верно заметили, парадокс не математический, ибо математике все равно, а парадокс физический, парадокс физики нашего трехмерного восприятия действительности, которым мы должны пренебречь, если желаем понять Истину.

— А в математике парадоксов не бывает?

— Нет, после того как в математику ввели понятие «ноль» и «бесконечность», она навсегда избавилась от всех возможных парадоксов, ибо эти величины сами парадоксальны, и они перетянули на себя одеяло парадоксальности с любой математической формулы. Ведь что такое эти две величины, с точки зрения, например, физики? Нам так и не удалось это объяснить и понять, тогда как математика с легкостью и изяществом оперирует абстрактными величинами, позволяя вам выйти за рамки трехмерности вашего мозга.

Некоторое время я просто сидел и молчал, размышляя, пробуксовывая в своих мыслях, возвращаясь на несколько шагов назад, чтобы еще раз прокрутить в голове все услышанное и сказанное, пытался сконцентрироваться на происходящем, и в конце концов, надежно закрепив в памяти пройденный материал, обернулся к Агафье Тихоновне. Она, видимо решив дать мне столько Времени, сколько необходимо, чтобы разобраться со всем самостоятельно, перебирала содержимое моего рюкзака. Бутылочки с цветом, которые она иногда доставала, освещали Пространство вокруг нас ярко, бело и солнечно, и опять было не разобрать, какой цвет там был первоначально. Они светились бесцветно, наполняя меня какой-то непонятной мне самому уверенностью в том, что все идет именно так как надо, что все движется именно в ту сторону, в которую необходимо всем нам. Всем нам, без никаких исключений.