Игорь Григорьян - Иллюзия

— И оно реально как эта пирамида?

— Да. Реально, как огромная пирамида, которую не под силу разрушить одному человеку. Ее создавали миллионы лет и миллионы поколений. Вся ваша цивилизация построена на концепции Времени. Значит оно реально, и более того — реально, как ничто другое, — Агафья Тихоновна внимательно посмотрела на меня, как бы прикидывая, а стоит ли говорить, — но один нюанс все таки есть. Человек не в состоянии создать нечто непонятное ему самому. И Время, как и эта пирамида, объемно. В самом начале, когда оно было придумано, Время выполняло одну лишь функцию — шло или бежало, это уж как вам будет угодно, из одного конца воображаемой линии в другой. Линии, заметьте! Но за миллионы, даже миллиарды лет, став незаменимым помощником эволюции, Время приобрело бесконечность и безмерность, из одномерной линии превратилось в трехмерную, под стать Пространству, фигуру, и именно поэтому сейчас возможен любой вариант развития событий.

— Время эволюционировало?

— Время разрослось. Заматерело. Что совсем немудрено, имея такую энергетическую подпитку, как вера немыслимого числа поколений людей. На таком черноземе легко расти, я бы даже сказала, невозможно не вырасти, совершенно невозможно.

Я сидел на берегу, и слушая, задумчиво поглаживал траву то в одном направлении, то в другом. Агафья Тихоновна некоторое время молча наблюдала за мной, а потом придвинулась вплотную и, глядя мне прямо в глаза, произнесла:

— Представьте себя посреди огромного поля. Вокруг вас, куда ни глянь, трава до горизонта. И каждая травинка похожа на соседку, но отличие все же есть. Беглым взглядом и не уловить, но оно есть. Так и Время со своими фотографиями. Куда ни глянь — везде снимки, и они практически идентичны. Нет ни тропинки, ни тем более дороги, по которой надо идти. И этих снимков бесконечное множество и где тот ваш, заветный, который вы так ищете и жаждете, неизвестно. Но он есть. Как есть и любой другой. Ведь каждый снимок статичен, как эти стебельки, и каждое мгновение во Времени существует вечно. Оно не испаряется и никуда не пропадает, вы просто переворачиваете страницу. И от того что вы перевели взгляд от, скажем, этой травинки, — Агафья Тихоновна дотронулась до одного из живых побегов, — на другую, первая не перестала существовать. Она просто осталась вне поля вашего зрения. Так и временной снимок остается в альбоме и Ничто не может вам помешать вернуться к нему. Как Ничто не может помешать вам опять взглянуть на эту травинку. Все, абсолютно все, что мы можем придумать, уже есть. Я намеренно употребляю слово «есть», а не «было» или «будет». Для Времени нет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее, и оно бессрочно. А вот реализуется ли оно в вашей, столь бедной на измерения жизни, зависит от того в какую сторону вы пойдете. Ведь доступна любая дорога. И от того что вы пойдете вправо, снимки слева, или впереди и сзади, не перестанут существовать. Ведь все существует одновременно. И все только и ждет чтобы проявиться в вашей, человеческой, жизни.

— Доступна любая дорога?

— Да, любая. Но для того чтобы куда-нибудь попасть, надо хоть приблизительно знать направление. Если захотите, можно найти и течение, ведь тогда вам не придется грести. Его-то, это направление или течение, и прячут невежество, привязанность и гнев. Только освободившись от них можно услышать свой голос, который точно где это течение и куда надо плыть.

— Услышать свой голос? — я старался не пропустить ни слова и автоматически повторял некоторые слова.

— Да, именно так. Услышать свой голос. Еще никто не заблудился, следуя за своим внутренним голосом.

Агафья Тихоновна подождала когда утихнет эхо от ее слов и немного поразмыслив, добавила:

— Впрочем, куда плыть или идти или даже лететь — тоже неважно. Пространство так же иллюзорно как и Время. Точнее всего его можно представить как вывернутую наизнанку точку. Куда бы вы ни направились — вы всегда в нужном месте и в нужный час. Это и есть сама большая тайна Времени и Пространства, — акула рассмеялась, — теперь она известна и вам.

Агафья Тихоновна опять провела плавником по зеркалу озера и водная поверхность подернулась рябью.

— Там, в глубине, вода остается недвижимой, какое бы волнение не было сверху. Верхние слои воды, перемешиваясь, компенсируют движение, и чем глубже вы погружаетесь, тем покойнее вода, — акула повернулась ко мне и провела мокрым плавником по моему лицу, — а как вы думаете, капли воды на вашем лице спокойны?