Игорь Григорьян - Иллюзия

— Но угроза существует? Чему, если не телу?

— Мало ли чему, — акула усмехнулась, — хотя бы вашим мыслям. Они ведь тоже умеют рождаться и умирать.

— Мысли живые?

— Только мысли по-настоящему живы, — Агафья Тихоновна посмотрела внимательно вокруг, пощупала свой плавник, — все что происходит здесь, — она постучала плавником по черепу, — даже реальнее того что происходило там, ибо там, — акула неопределенно махнула головой, — ведь там в процессах жизнедеятельности участвовало только ваше физическое тело, а здесь — не только оно.

Я взял в руки пузырек с мгновениями и открутил пробку. Жидкость внутри бутылочки мягко покачивалась в такт моим движениям, но что бы я ни делал, вылить из бутылки хоть каплю мне так и не удалось.

— Здесь нет Времени, — голос в моей голове прозвучал как всегда неожиданно, — здесь нет такого понятия как Время, — повторил он мягко, но уверенно, — и именно поэтому тебе не удастся его достать. Как например, в ваших стандартных, человеческих, трех измерениях ты бы захотел достать из головы, например, внимание или сосредоточенность, или выплеснуть свои мысли, и заключить их в банку, понимаешь? Они есть, но их нет. И даже если они есть где-то конкретно, то достать их и рассмотреть ты не сможешь.

— Но в обычных трех измерениях я как раз могу достать из головы свои мысли, — я вдруг понял что можно сделать, — в виде слов, и сделать их видимыми для окружающих. Видимыми и иногда даже понятными.

— Да, можешь. Но не можешь положить чистые мысли в банку и закрутить крышкой, — голос в моей голове смеялся, — а в виде слов они уже потеряют столько Энергии, что станут абсолютно бесполезными. А уж если ты перенесешь их в другую голову в виде слов… — голос немного подумал, и подтвердил, — Абсолютно бесполезными и безопасными. Кстати, Ничто так же не мешает тебе превратить слова в действия, и тем самым полностью уничтожить энергетическую ценность первоначального продукта.

— А здесь…

— А здесь Времени просто не бывает, поэтому оно никогда не сможет покинуть свою тару.

— Но я же его вижу, — еще раз взглянув в бутылочку я потряс ею. Жидкость заиграла, забулькала, но не выплеснулась из акватории своей посудины ни одной каплей.

— Видит твой мозг, — голос продолжал терпеливо объяснять, — а не ты. И он, еще не адаптировавшись к новым реалиям, продолжает видеть то, что он видеть привык, продолжает видеть то, что по его разумению, должно находиться внутри бутылочки, продолжает видеть то, что, как он знает, находится в бутылочке, продолжает видеть то, что должен, согласно его эмпирическим заключениям. И ничто в мире не запретит ему видеть то, чего нет на самом деле. Ничто. Вот он и продолжает видеть бутылочку с ярлыком «Мгновения», и считает что они внутри. Поэтому ты их и «видишь»…

— Даже так…

— Когда Христофор Колумб отправился в плавание к берегам Америки, — Артак продолжал говорить в моей голове, — индейцы, к берегам которых он приплыл, его даже не заметили, — голос вздохнул, — потому как точно знали что в море не может быть никакого корабля. Они не знали что такие корабли существуют и не смогли их разглядеть даже тогда когда они были совсем близко. Мозг краснокожих усиленно стирал информацию, поступающую к нему по зрительному нерву, упорно не желая демонстрировать индейцам то, чего, по его разумению, быть не могло.

— А потом? Они их все-таки увидели?

— Конечно. Когда взаимодействовать начали их физические тела, мозгу пришлось реагировать на происходящее. И тогда индейцы прозрели.

— Значит со Временем…

— Нет.

— Что нет?

— Здесь ничего не изменится со Временем. Это чувственное измерение и сама постановка вопроса неправильная. Времени здесь нет вообще.

— То есть сколько бы мы ни говорили — все останется неизменным?

— Если только твой мозг, следуя своему собственному разумению, не пойдет проторенной дорогой и не начнет создавать эту новую старую иллюзию. Иллюзию Времени, — голос немного помолчал, — но я думаю, такого точно не будет.

— И ничего вокруг не поменяется?

— Ничего, — дракон посерьезнел, — Ничто вообще неизменно.

— Значит этот Мир мертв? Ведь неизменно только мертвое, не так ли?

— Да, этот Мир мертв. Но он мертв точно так же как может быть мертво тело. Вы, люди, считаете его мертвым, и оно действительно мертво. Но оно мертво только для тех людей, которые считают саму Жизнь исключительно органической, то есть определяют Жизнь, как процесс, построенный на взаимодействиях с углеродом. В такой интерпретации, мертвое тело действительно мертво, и оно становится строительным материалом для чего-то нового. Так и этот Мир, мертвый в твоем понимании, является просто платформой для рождения чего-то нового, живого и яркого. К тому же у человека есть и другие тела, невидимые глазу, они-то, эти остальные тела, продолжают чувствовать себя великолепно. Вот прям как ты сейчас. Ты же жив?