Игорь Григорьян - Иллюзия

— А информация?

— А информация — его инструмент. И вездесущее Сознание использует информацию точно так же, как каменщик использует кирпичи — строит из них здание.

— Какое здание?

— А вот это решать только вам, — Агафья Тихоновна затихла.

— Да. Это решать только тебе, — повторил голос Артака в моей голове.

— Какое здание? — я повторил, впрочем, совсем не рассчитывая на ответ.

Его и не последовало.

— Так значит перемещение во Времени возможно? — я мысленно повторил свой вопрос и тут же услышал ответ.

— Конечно, возможно, — голос сам собой проявился в моей голове, казалось, он никуда и не уходил, даже когда хранил молчание, — Время — лишь способ познания цельного и неделимого Мира. Познавать Вселенную через Время, все равно что смотреть в замочную скважину. Во временное отверстие настоящего момента ты видишь только узкую часть Пространства, однако справа и слева от картинки, там где по твоему разумению, находится прошлое и будущее, жизнь не прекращается и так же реальна, как и та, что протекает прямо перед твоим взором. Ведь и прошлое, и будущее, и настоящее — постоянно, нерушимо и вечно, — голос замолк и вкрадчиво добавил:

— Тогда что тебе может помешать отправиться, например, в будущее? Или в прошлое? Ничто не мешает, и не может помешать, — голос запнулся на одно лишь мгновение, — Ничто лишь может помочь.

— Ну допустим что это так…

Я развалился на зеленой траве, положив голову на акулий бок, и продолжал вести немой диалог с Артаком. В действительности, диалог был немым, так как целиком и полностью происходил в моей голове и совершенно не нуждался в вербальном выражении. Слова, эти невидимые глазу вибрации, в нашем случае, не только не забирали Энергию мысли, но и не искажали смысл сказанного, как это обычно происходит при разговоре, ибо каждый вкладывает в сказанное слово свой собственный смысл, доступный лишь ему одному и никому более.

— Ну допустим, — повторил я свои же слова, — допустим, в будущее еще каким-то образом можно переместиться, я даже могу представить как это сделать. Физическое путешествие к любому массивному объекту с огромной гравитацией замедлит мое Время, тогда как на Земле течение Времени не изменится, и в конце концов, я смогу вернуться домой спустя десятилетия или даже века, потратив на это, например, год, — я бегло повторял прописные, давно всем известные истины, — и чем больше гравитация объекта, тем более сильное искажение Времени мы получим. С будущим все более-менее ясно. А прошлое? Что если отправившись в прошлое я встречу там самого себя или, как описывается в известном парадоксе, убью своего дедушку? Ведь тогда я никогда не появлюсь на свет?

— Не встретишь, — голос Артака продолжал терпеливо объяснять мне вещи, вероятно, очевидные для него самого, но пока сокрытые от меня, — не встретишь ни своего дедушку, ни бабушку, ни кого бы то ни было другого, который мог бы повлиять на все что угодно, включая твое рождение в человеческом теле.

— Но почему? Если перемещение в прошлое действительно реально? Почему бы мне не отправиться на двадцать лет назад и не найти себя самого, ну например, за школьной партой, и не подсказать ответы на экзамене? Ведь тем самым я смог бы изменить свое прошлое, и как следствие, мое настоящее и будущее тоже бы изменилось.

— Просто пойми одно — ты никогда не сможешь встретить себя самого.

— Не смогу? Что может мне помешать?

— Ты сам.

— Объясни.

— Ты не сможешь встретить себя самого, ты можешь лишь превратиться в самого себя.

— Как это?

— Перемещаясь между временными слайдами, или как ты их называешь — фотоснимками альманаха Времени, ты не сможешь встретить себя, потому что добавить что-то новое в единую и вечно существующую, неизменную ни в каких измерениях фотокарточку, невозможно. По аналогии с простым фотоснимком. Представь что он живой. Ты можешь им любоваться, можешь даже мысленно стать одним из его персонажей, можешь наслаждаться изображенной там картинкой целую вечность, но ты не сможешь дорисовать на нем еще одного себя, как впрочем и еще одну травинку или пылинку, — Артак запнулся, — это будет подлог, а Природа никогда не признает, — он покачал головой, — Природа не признает даже самой маленькой лжи. В любом ее проявлении.

— И я там никогда не появлюсь?

— Нет. Зачем тебе там появляться? Ты уже есть там.

— Как это — есть там?

— Вот так, — голос усмехнулся, — так как есть.