Игорь Григорьян - Иллюзия

Агафья Тихоновна оттолкнулась хвостом от поверхности звезды и подпрыгнула высоко вверх, оставив после себя небольшое волнение звездной материи. Инфракрасное светило, спружинив толчок хвоста, разбросало по своей поверхности волновые круги, похожие на круги от камня, брошенного в воду. Они расходились все дальше и дальше, пока не достигли дракона. Артак, лежа всего в нескольких метрах от нас, плавно качнулся и, открыв глаза, посмотрел на Агафью Тихоновну словно интересуясь тем, кто нарушил его покой. Агафья Тихоновна подплыла к дракону и погладив его по шее, обернулась ко мне.

— И все-таки. Мысли? Материя? Из чего все это?

— А это не одно и тоже? Мысли и материя?

Акула с интересом посмотрела на меня, потом на Артака, потом опять перевела взгляд на меня.

— Продолжайте…

— Если что-то создано первым, а что-то вторым, то, как кажется мне, и одно и другое создано из одного и того же материала. Из материала, каким-то способом видоизмененного. Вот, например, если мы возьмем простую воду. При воздействии высокой температуры она превращается в пар, но ничто нам не мешает этот пар сконденсировать и превратить обратно в жидкость. Или даже в лед, если внешнее воздействие станет еще более глубоким и агрессивным. Понимаете? — я продолжал держать в руке потихоньку испаряющееся Знание в виде яркой жидкой субстанции и поднеся свою ладонь ближе к акульей морде, чтобы она смогла рассмотреть поближе, сказал:

— Понимаете? Если в самом начале нашего путешествия эфемерные и неуловимые Знания перешли в новое качество, и стали густыми и разноцветными красками, но при этом ни капельки не изменив своей сути, и продолжая нести ту же информацию, что и раньше, то теперь, эти краски, обогатившись новыми оттенками вновь полученного мной Знания, и превратившись в чистый Свет, — я потряс ладонью, демонстрируя светящуюся чисто белым жидкость, — испаряются с моей ладони, логично было бы предположить что мы имеем дело с одной и той же субстанцией, только разной, — я подыскивал нужное слово, — концентрации, что ли. Может быть, таким же образом как вы превратили Знания в цвета можно превратить любую мысль, то есть информацию, которую она в себе несет, в материальное воплощение этой информации? И значить это может только одно — и мысли и материя созданы из одного и того же вещества.

— И вещество это… — Агафья Тихоновна сидела рядом с драконом, внимательно слушая меня, — и вещество это… — она давала возможность мне самому ответить на поставленный вопрос, — и это вещество…

— Называется информацией, — я закончил фразу и тут же инстинктивно зажмурился от яркого Света, на одно мгновение поглотившего все вокруг. Источник Света был в моей руке, это было Знание, небольшое количество которого продолжало находиться в моей ладони. Оно заискрилось с новой, еще не виданной мной доселе яркостью. Однако светящиеся искры пропали так же внезапно, как и появились, и спустя некоторое время, когда мои глаза вновь обрели возможность различать предметы вокруг, я увидел довольные глаза Агафьи Тихоновны и Артака, которые смотрели прямо в мои. Это придало мне уверенности и силы, — информация, — повторил я уже убежденно, — это информация!

Артак продолжал смотреть мне прямо на меня. Спустя какое-то время, он закрыл глаза, и как мне показалось, напрягся всем телом. В какое-то мгновение, в одно-единственное мгновение, наверное, в тот момент, когда напряжение достигло своего апогея, что-то щелкнуло, засвистело, и одновременно с этими звуками дракон стал быстро уменьшаться в размерах, он уменьшался до тех пор, пока не сжался в одну-единственную светящуюся точку, и вдруг… Точка разорвалась пополам, открыв моему взору чернильно-черное внутреннее Пространство, и вывернувшись наизнанку выбросила его, Пространство, наружу, заглотив внутрь себя весь окружающий нас Свет, меня, Агафью Тихоновну и рюкзак со Знанием. Внутри точки оказалось тепло и просторно, но я на какое-то мгновение зажмурил глаза, инстинктивно спасаясь от непонятной, но кажущейся мне такой реальной, опасности. Голос, непонятно откуда взявшийся и непонятно кому принадлежавший, произнес прямо в моей голове:

— Тебе нечего бояться.

Я не мог точно определить источник этих слов, да и был ли он вообще, этот голос. Реальность происходящего была под вопросом. Осторожно открыв глаза я ахнул.

Солнце, мое родное, круглое и желтое, яркое, теплое, живое Солнце висело вдали над сине-голубым горизонтом. Деревья, шелестевшие своей листвой на ветру, птичий щебет, звук крыльев, перемалывающих воздух где-то рядом… Воздух… Я уже забыл что такое настоящий, земной, льющийся в мои легкие густым и вязким потоком воздух. Ведь перемещаясь в межпланетном пространстве мы были лишены такого удовольствия как полноценное дыхание. Воздух там просто отсутствовал. И вот сейчас я вдохнул полной грудью, немного задержал дыхание, и мой нос уловил едва заметный аромат скошенной травы и каких-то полевых цветов. Невдалеке от того места где я находился начинался лес, а само Солнце, посылая свои лучи на Землю, почти касалось верхушек деревьев. Я был дома. Я был на планете Земля, только разве что не мог точно определить место, где оказался. Однако это было совсем неважно.