Надежда Днепровская - Визави французского агента

Я осталась на кухне с Сережей, который крепко спал, развалившись на стуле. Халат с него сполз и открыл красивое, гармоничное тело. Я давно порывалась смыться, но теперь засмотрелась на юного Аполлона, рассматривая мягкие тени и блики на коже. Некоторым диссонансом смотрелись розовые пятна на ребрах, ключице — это были свежие синяки, которые только начали темнеть… Ах да… пора уходить!

Я тихонько собрала краски, кисти и направилась к входной двери. В коридоре стоял Бернар с телефонной трубкой. Набирая номер, он знаком попросил меня подождать.

— Скорая помощь? Здравствуйте, девушка! Тут человеку плохо! Какой у вас приятный голос! А что вы делаете сегодня вечером? Ах, простите, вы замужем! Записывайте адрес…

Повесив трубку, Бернар повернулся ко мне.

— Понимаешь, я тебя специально оставил полюбоваться на этот спектакль. Ты все ждешь Марселя, а он не хочет такой двойной жизни для тебя. Честно говоря, я его не понимаю, шли бы вместе по жизни, как вышло бы, так и вышло. Чувства остаются чувствами, только надо отдавать себе отчет, что твой партнер не всегда может быть с тобой. Работа такая!..

— Зачем ты говоришь за него? Если бы он сам приехал и мне сказал это…

— Ты ничего не поняла за сегодняшний вечер? Ты бы смогла, как Ольга? Она не любит Оливье, а теперь должна с ним жить. Ладно, пойдем, поможешь мне одеть юношу, а то Ольга заснула, не хочу ее будить.

Мне пришлось вернуться. Бернар поднял Сергея за подмышки, а я сняла халат, потом надели на него сырую одежду. Когда очередь дошла до пиджака, Бернар стал шарить по карманам; вытащил удостоверение, какие-то бумаги. Потом проводил меня:

— Не беспокойся, тебя это не коснется…

К этому времени я окончила институт, с красным дипломом между прочим. Как говорили: «Красный диплом — синяя рожа, синий диплом — красная рожа». Ну, на самом деле я не стремилась к красному диплому, просто если хорошо учиться, то давали стипендию. А поскольку я жила с мамой на ее зарплату, то моя стипендия не была лишней. Сорок рублей в месяц, а однажды и сорок пять — повышенная. За «научные» заслуги — моя работа о Микеланджело заняла первое место на конкурсе студенческих работ. А всего-то перевела большую статью из газеты французских коммунистов «Юманите» (других французских газет и журналов не продавалось) и вырезала оттуда иллюстрации. Последним подарком моего МГПИ им. В. И. Ленина была бесплатная путевка в спортивный лагерь под Одессой за организацию занятий конным спортом для студентов. Мне просто повезло.

Вернувшись из Одессы, я пошла работать в школу учителем рисования и черчения. Тогда вузы сами распределяли выпускников, но если молодой специалист не отработает по специальности три года, он потеряет диплом. Начались трудовые будни.

Оказалось, что программ по рисованию нет, и все надо писать самой. А по рисованию цели и задачи на каждый урок писать ох как трудно! Строгая администрация в школе предупредила, что не будет допускать на урок без конспекта. Часто приходили ко мне на урок с проверкой. Это был кошмар!

Только по воскресеньям я отдыхала душой. Занятия с Ольгой, наши чаепития, на которые иногда приходил Бернар, были просто как «бальзамчик на душу». Оливье еще в августе уехал в Кампучию, Ольга скучала, а мы ее развлекали. Каждый по-своему.

Иногда я ездила с Бернаром на Планерную. Это была да и сейчас есть прекрасная конная база, где можно ездить по пересеченной местности, по полям, по лугам, даже переходить вброд речку. Там Бернар мне и рассказывал о своих злоключениях, о разводе с Клер. Он очень горевал, винил во всем себя, но когда я однажды спросила:

— Если бы вернуть время вспять, как бы ты поступил?

Он ответил:

— Я бы успел!

Конечно, дело гораздо важнее любимых… Но я ему не стала этого говорить. Бернар совсем обрусел, теперь его звали Юрием Юрьевичем.

Все это было не очень понятно, но у него был советский паспорт и, соответственно, гражданство.

— Понимаешь, я всю жизнь мечтал стать строителем… коммунизма. Вот теперь я один из вас. Каменщик. Будем строить вместе. Социализм или коммунизм? Терема или глазки?

Я старалась поменьше спрашивать, а он рассказывал всякие истории, забавные случаи, мне было всегда интересно.

Эти редкие встречи с ним и Ольгой помогали мне примириться с работой в школе.

Как молодому специалисту мне поручили еще и классное руководство. На самом деле все было ужасно! Я искренно хотела научить детей рисовать, но чтобы это сделать, надо было сначала привлечь их внимание. Но как, если отношение к урокам рисования у всех, и у детей, и у взрослых, было как к забаве?