Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Неожиданно решение подсказывает такса Туся, которая, завидев своих собачьих друзей, бросается к ним играться-обнюхиваться. Знакомая собачья тусовка представлена немецкой овчаркой Флинтом, далматинцем Рексом, симпатичным фоксиком Мишкой и моднявой йорк-терьершей Мими.

— Вот, — говорю я Саше, показывая на собак, — посмотри, это кто?

— Это Тусины друзья: Флинт, Рекс, Мишка и Мими, — уверенно отвечает Саша.

— Я не это имею в виду, они кто: кошки, птички?

— Баб-Тань, ты что, совсем? Они — собаки.

— Правильно, они все собаки, — получив нужный ответ, радостно отвечаю я. — Но собаки — это такое общее объединяющее понятие, класс, к которому они принадлежат. Они все собаки, но собаки разные, разных пород. Флинт — немецкая овчарка, Рекс — далматинец, Мишка — фокстерьер, Мими — йорк. Согласен?

— Да, все собаки, но разных пород, — соглашается Саша.

— Также и у людей. Есть общее понятие — люди. Но все люди разные, разных пород, так сказать, как и собаки. Только у людей породы называются национальностями. Русские, таджики, армяне, англичане, китайцы и так далее. У каждой породы, то есть национальности, свой язык и своя культура, в идеале и своя страна. Но сейчас все могут жить там, где им нравится, в разных странах, где есть работа, где им интересно, по разным причинам, понял?

— Понял, — отвечает Саша. Я с облегчением вздыхаю, и, закупив фермерского молока-сметаны, мы отправляемся домой. Какое-то время Саша молча ведет на поводке весело бегущую впереди Туську. У калитки останавливается, и глядя на меня невозмутимыми серыми глазами, спрашивает:

— Баб-Тань, а наша Туська русская?

— При чем тут наша Туська? Она же собака.

— Ну как ты не понимаешь, ты же сама сказала, что Флинт — овчарка немецкая. А наша Туська — такса, она какая такса: русская или немецкая?

У нас поблизости четыре школы: две — так себе, одна — с углубленным изучением английского, и гимназия — самая престижная. Какое образование хотят родители для своего ребенка? Конечно, самое лучшее. Мы выбрали гимназию. Весной, успешно пройдя всевозможные тесты, наш шустрый ребенок был зачислен в первый класс. В начале июня родителей принятых в гимназию счастливчиков пригласили на собрание, где обещали подробно рассказать, как подготовить детей к началу учебного года.

Школьный зал был полон, пришли не только мамы, как это обычно бывает на родительских собраниях, пришли папы, даже бабушки с дедушками. Еще бы, такое ответственное мероприятие — «первый раз в первый класс». Директор школы торжественно поздравил присутствующих с зачислением в свое замечательное учебное заведение, попасть в которое мечтают многие, но не всем удается, и быстренько удалился, оставив родителей на попечение завуча младших классов Тамары Витальевны, высокой статной дамы бальзаковского возраста и гренадерских размеров.

Завуч обвела зал строгим учительским взглядом, заставив взрослых мужчин и женщин почувствовать себя отстающими первоклашками, и начала вещать. Практически все ее фразы начинались со слов «ребенок должен и родители должны». Сначала она подробно перечислила, что должны родители: приобрести форму, тетради, учебники и прочие вещи из «списка первоклассника». Затем перечислила книги, которые родители должны прочитать вместе с ребенком за лето. Потом перешла к оглашению обязанностей ребенка.

— К первому сентября ребенок должен знать алфавит и уверенно читать по слогам. Дети должны знать цифры, уметь считать до двадцати и обладать навыками основных арифметических действий — сложения и вычитания.

— Ну да, пусть родители ребенка сами всему научат, получайте готовенького, — ехидно прошептал муж.

— Дети должны уметь рисовать основные геометрические фигуры: круг, квадрат, прямоугольник, — увлеченно продолжала завуч, — уметь изображать главные окружающие предметы: дом, дерево, а также фигуры мужчин и женщин с первичными половыми признаками.

После фразы про «фигуры мужчин и женщин с первичными половыми признаками» в зале наступила полная тишина. Одни застыли в недоумении, другие испуганно переглядывались, а некоторые особо чувствительные бабушки покраснели. Никто не решался задать вопрос. Взрослые молчали, наверное, с ужасом представляя, как они придут домой и им придется учить своих драгоценных чад рисовать «фигуры мужчин и женщин с первичными половыми признаками». Наверное, так бы и произошло, если бы не мой дотошный муж-юрист, который в своей судебно-адвокатской практике привык все выяснить до конца и мог задавать любые вопросы в любой аудитории, если того требовали интересы дела.