Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

Ну и пусть, зато останется внук, удивительно повторивший ее черты. И когда внук вырастет, откроет файл «Fiction» в ее ноутбуке. А еще надежнее — найдет на дачном чердаке зеленый пакет с ее дневниками и книжками, прочитает и свою Баб-Таню вспомнит. Думаете, не найдет? Обязательно найдет, она ему сверху из космоса подскажет.

На макроуровне Танино «ну и пусть» трансформировалось в «значит, так надо». Она считала, что существует научно-обоснованное объяснение войнам, катастрофам и прочим ужасам, уносящим тысячи жизней. По подсчетам экологов, планета Земля просто устала — семь миллиардов вместо оптимальных двух, поэтому и старается стряхнуть с себя лишнюю человеческую пыль всеми способами: войны, природные катаклизмы, эпидемии новых вирусов, техногенные катастрофы и прочее. Земля просто защищается. А вы что хотели? Естественная реакция живого организма.

Единственное, что Таню продолжало волновать, это бесконечность Вселенной, космос и время, которые она никак не могла понять. И книжки всякие прочитала: Стивена Хокинса, Митио Каку, Дэвида Дойча, матрицу. Все не то, не объясняет. Должен же кто-то всем этим безграничным пространством-временем руководить, такой единый Сверхусмотрящий, которому все равно: христианство, ислам, иудаизм, язычество, буддизм, да хоть абхазский пантеизм (очень, кстати, полезная вещь) — просто наблюдаем, экспериментируем, но держим под контролем.

Что? Не удается эффективно жизнь на земле организовать? Чтоб каждому по потребностям и от каждого по способностям. Чтоб без войн, голода и вранья, без ежедневного «телерева» и fake news. Чтоб жили люди в любви и согласии и обо всем можно было договориться, как в той далекой прочитанной в детстве фантастической книжке. Слабо?

Ну и пусть, все равно жизнь прекрасна, la vie est belle, надо просто уметь это чувствовать.

Прошлым летом, когда Саше исполнилось четыре с половиной года, у него возник «национальный вопрос». Все началось с теплого солнечного дня в начале июня, когда мы с внуком гуляли на Воробьевых горах. На новеньком двухколесном велосипеде Саша ловко лавировал среди разноязыкой толпы на смотровой площадке. Остановившись, оказался в плотной группе китайских туристов. При виде симпатичного светленького малыша обожающие европейский тип китайцы стали всячески проявлять свой восторг. Отойдя от неожиданного дружелюбия китайцев, Саша спросил:

— Баб-Тань, это кто?

— Китайцы.

— Кто такие китайцы?

— Это люди, которые живут в Китае и говорят на китайском языке.

— А мы кто?

— Мы — русские, живем в России и говорим на русском.

— Китайцы другие, — глубокомысленно заключил Саша.

— В смысле?

— У них волосы черные и глаза узкие.

— Ну да, одним из отличительных признаков представителей различных рас и национальностей является внешность, — у меня автоматически включается «преподаватель».

На следующий день наше дружное семейство в полном составе, включая зятя, 90-летнюю свекровь и общую любимицу таксу Туську, переехало на дачу. Открытие летнего сезона, работы — непочатый край. Первым на участок заглянул мой постоянный помощник Жора, который на самом деле вовсе не Жора, а таджик Бурхон.

— Привет, Жора! — радостно поздоровался со старым знакомым Саша. — Ты китаец?

— Почему китаец? — спросил загорелый узкоглазый Жора. — Я таджик.

— Таджик? Значит, ты из Таджикии?

— Из Таджикистана, Душанбе.

— А почему говоришь по-русски? У тебя что, своего языка нет?

— Есть, таджикский. Но у вас тут мой язык не понимают, тут по-русски говорить нужно.

— Баб-Тань, Жора — таджик, а говорит по-русски. Он что, русский таджик?

И тут я совершаю непростительную педагогическую ошибку. Занятая дачными делами и не имея возможности вдаваться в долгие разъяснения, отвечаю:

— Нет, Жора — не русский таджик, он просто таджик, который говорит по-русски, причем русский у него плохой.

— Значит, Жора — плохой русский?

— Нет, Жора — хороший таджик, который плохо говорит по-русски.

Ближе к вечеру приезжает Шукур, главный дачный бригадир, можно сказать, привилегированный гастарбайтер, у него собственные «жигули», на которых он выполняет многочисленные заказы дачников. Вот и нам привез две новенькие пластмассовые бочки.

— Привет, Шукур, ты таджик? — приветствует его Саша.

— Какой я тебе таджик? Я узбек, — гордо отвечает Шукур и удаляется.

Саша вопросительно поднимает глаза на меня, вечно занятую бабушку.