Катя Саргаева - Глупые люди

Я никогда не видел Надю, только на фотографиях, но ее образ четко сформировался в моей голове, так как хозяйка часто рассказывала о ней, и всегда говорила с любовью. Ольга Сергеевна считает это неправильным, и всегда ругает себя за то, что она выделила одного ребенка, что Надя была ее любимицей. Это случилось потому, что она не отталкивала мать, а напротив, стремилась к ней, ее сердце было открыто, и с моей хозяйкой их связывала незримая нить.

Надя всегда была доброй и открытой девочкой, общительной и живой. В ее глазах всегда была искренность и некая невинность, она любила жизнь и мир, любила людей, и никогда не думала, что они так жестоко поступят с ней.

Был 1998 год, тогда они жили в Череповце. Наде тяжело давалась физика в школе, и она ходила к репетитору. Была поздняя осень, и темнело рано. Несмотря на то, что Надя была уже большая, недавно ей исполнилось тринадцать лет, Иван Ефимович отводил ее к репетитору, и спустя два часа забирал. Ходить было недалеко, минут двадцать пешком, но это если идти через рощу, а автобус давал большой крюк. Это был новый район, сплошная стройка, грязь и бездорожье. Иван Ефимович знал одну тропинку, видимо ею ходили строители, и для себя сделали деревянный настил. Свежим воздухом дышать полезно, и прогулки лишний раз еще никому не повредили.

Девяностые годы славились всякими забастовками и протестами трудящихся. В тот единственный день бастовала автоколонна, и автобусы не ходили в новый район весь день. Иван Ефимович сильно заболел, у него был острый бронхит, а у Нади на носу была контрольная по физике, и к ней нужно было подготовиться. К репетитору она ходила раз в неделю, и сейчас ждали, пока отцу станет лучше. Но лучше ему не становилось, и тянуть уже было некуда.

— Пап, я на автобусе поеду, куда ты с температурой тридцать девять пойдешь?

— Ты что новости не слышала? Бастуют водители, сегодня только два маршрута ходит по городу.

— Значит схожу одна, не пойду через рощу, а в обход пойду, по светлой дороге.

— Может я ее отведу? — вмешалась Ольг Сергеевна.

— Я сказал нет! Я пойду. Разговор окончен.

— Масенька, я как чувствовала, что надо было настоять на том, чтобы я ее отвела. Мы бы с ней быстрее дошли, а больной Ваня замедлял их. Глядишь, и проскочили бы. А он уперся только потому, что мы начали наседать. Тоже неправильно сделали, ведь знали же какой отец упрямый.

Ольга Сергеевна открыла мою любимую собачью консерву, с кроликом и овощами, я ее страсть как любил, и вывалила в миску для еды. Тогда я к ней еще несколько часов не притрагивался, потому что когда она рассказывает про Надю и ту историю, у меня лапы подкашиваются, и хочется выть, как волк на луну, а аппетит отбивает напрочь. Ольга Сергеевна тоже потом плачет и пьет валерьянку, но все равно время от времени все это рассказывает по новой. Не знаю почему она это делает, возможно пытается таким образом найти смысл.

В тот день Ольга Сергеевна наварила холодца. Понятное дело, что ничем хорошим это не кончилось. Иван Ефимович отвел Надю к репетитору, пришел домой и рухнул на кровать, хозяйка пичкала его таблетками, обтирала уксусом, но ничего не помогало, температура не спадала.

— Ваня, может я схожу за Надей? — снова спросила Ольга Сергеевна.

— Нет. И если ты еще раз об этом спросишь, то я точно… — Иван Ефимович запнулся, так как не знал чем же пригрозить жене, — точно что-нибудь плохое тебе сделаю.

— Например? — спросила Ольга Сергеевна с улыбкой, зная, что ничего он ей не сделает, только грозит больше.

— А вот спроси, и увидишь! — ответил он грозным голосом.

— Я ведь как лучше хочу, тебе вон сидеть тяжело, не то, что полчаса пешком идти.

— Свежим воздухом подышу, мне полезно. Тем более после дождя, озона много.

На этом разговор был закрыт, и спустя некоторое время Иван Ефимович отправился за дочерью.

Он шел, и чувствовал, как пульс бьет в висках и глазах, впереди все расплывалось, он захлебывался кашлем. Он уже сам пожалел, что не послушался жену, и удивлялся собственному упрямству. Проходя мимо строящегося дома, он услышал голоса и смех подростков. И какой интерес лазить по стройкам впотьмах, подумал он, а потом почувствовал запах клея «Момент». Иван Ефимович остановился, ему хотелось пойти к тем подросткам, снять ремень и высечь их как сидоровых коз, за то, что они губят свое здоровье. В те годы токсикомания была на пике популярности, «Момент» можно было купить в любом ларьке, это тебе не гашиш искать, хотя и его можно было купить в том же ларьке при определенных обстоятельствах. Голова закружилась, и ему очень хотелось сеть, потому он решил, что чужие дети и их проблемы сейчас его касаться не должны. Сейчас его задача забрать свою доченьку, и привести ее домой, а там хоть трава не расти. Он смотрел в окно недостроенного дома, и увидел, как подростки-токсикоманы разожгли костер. Один из них высунулся в окно и увидел Ивана Ефимовича.