Александр Строганов - Стравинский

Скорлупа.

Белое. Стеклянное. Ну, шары, хорошо. Середина. Хорошо. Бокалы, лампы. Страх пропадает. Проп’асть. А то вдруг страх пропадает. Стеклянная черепашка под ногами. Не заметил. Чуть не упал. Корова белая вдалеке. Жует снег. Наверное, идет охота. Наверное, вдалеке черные охотники. Нам не дано знать. Видите в чем дело – нам не дано знать. Вертикаль. Снег струится отвесно. Карабкаться? Не знаю. Не уверен. Такое равновесие! Восхитительно. Вселенная на тебя смотрит. Хватил. Однако чей-то взгляд присутствует. Лопатки горят. Умом понимаешь, но только умом. Холодно. Все же холодно. Птахи не поют. Лежишь в пустой ванне. Кафель. Пороша. Доли секунды. Затем засыпаешь. И всё. И уже долина. Предположим. Корова спать укладывается. Белая. С черным пятнышком на шее. Единственное черное пятнышко. Вру. Еще зрачки. Сейчас глаза закроет. И останется одно черное пятнышко. Сейчас.

внешние собаки и внутренние собаки они же намекали мне на то обстоятельство будь начеку вечно охранять терпеть с такой бородой и болью плюс холод невозможно плюс остатки плюс останки и все эти вторичные молодого талантливого смотрели снаружи изнутри высматривали где тот уголок понимания хотел но понимание убийственно при тех очень очень игрушки кастаньеты юбки не отвлечься не получается а тогда небо не ждет при таких обстоятельствах грызи свою кость и о большем и не мечтая сытой жизни семьи и сахарной косточки не дотерпел или перетерпел не все ли равно по сути объедки но об этом знал только я и мои собаки теперь когда поздно все знают тем что на войнах пал не легче дрянь грязь разбудите кто-нибудь уж лучше буду за паучком наблюдать ничего не делать и за паучком наблюдать обиду оставьте за оградой ядрышки катятся кэдди их ловит только посмотри какая погода а мне и дела нет пачкать кружочками нотный стан не видеть никого и зебру-забор несвобода как татуировка и всю жизнь надо положить чтобы петух и выдал свою трель неслыханную зал встал вставал когда на самом деле нелюбовь а им оказывается про любовь нужно поперхнуться и поперек такта то дело в особенности скрипач кто его нашел с виду мясник забыть как страшный сон опасность глупости все под машину угодить всякий может была бы на то воля так и симфония эта квартет концерт короста рынок чего им вставать когда они и так на ногах целый день еще бы такой солнцепек неловкость сон в посудной лавке как пьяный и жонглеры пойдем такой вечер последний вечер не веришь за оградой сразу город начинается сестричка прикорнула ватка выпала из рук уже не имеет никакого значения кэдди за ядрышками гоняется знаете кого я имею в виду он в каждом из нас только мы его стесняемся Фолкнер не стеснялся и еще один мистер забыл как его звали захлебнуться и молоком можно была бы на то воля Шагал так и ваша любовь полет в стратосферу Мэри Мэри чудеса мечта поистерлась ядрышки картонки из-под яиц и фургон кино привезли движущиеся картинки первый шаг к пропасти в глаза собачьи стыдно смотреть выколоть виноват кругом виноват не нужно было отпускать за ограду хотя какая разница Николай Андреевич вошел в комнату лег на диван и исчез Сергей Романович вошел в комнату лег на диван и исчез Иван Ильич вошел в комнату лег на диван и исчез Алешенька вышел и был таков ну здравствуйте господа очень жаль что вас нет я вам хотел своих собачек показать внешних и внутренних похоже и мне здесь больше делать нечего пойду поищу то есть это не я – клавиатура шагает музыканты поймут

Шагал поймет.

Свалены в одну кучу. Я бы даже так сказал. Арбузы, дыни, кокосы, кабачки, чижи, ежи, цыплята. Близнецы. На худой конец однофамильцы. Арчимбольдо. Цыплята. Ломброзо. Послеполуденный отдых. Цыплята, сойки, пеликаны. Апофеоз. Ожидание. Упование. Наваждение. В серебряном свечении. Морг или февраль. Мозг. Вскипел, теперь остывает понемногу. На блюде. Суставы, косточки, затылки. Когда начинается весь этот анатомический театр с гребнями, панцирями и шахматными фигурами, соприкасаясь лопатками, затылками, наворачивая собственный черепаший хруст, стремясь выжить, во что бы то ни стало, движение ввысь крючится и валится под лавку облезлым псом без сновидений и воспоминаний. Торжество земли сродни сытному обеду перед казнью. Надежде под дых.

Анатомический театр слишком трезв для прозрений и превращений. Вообще предметы, которыми мы, если без ханжества, являемся, достаточно тяжелы, чтобы стать реальностью после смерти.

Ступают: корова Глафира; корова Брунгильда; корова Клавдия; корова Буренка, как без нее; корова Элизабет, Лизонька; корова Евстахиева труба; корова Виктория; корова Уйди; корова Пятница; корова Саманта; корова Корделия; корова Зеландия; корова Вероника Павловна; корова Аритмия; корова Уточка; безымянный теленок; корова Савская; корова Малинка; корова Маринка; корова Ирина; корова Ласточка; корова Мисс; корова Месс; корова Тесс; корова Козочка; корова Девочка; корова Чума; еще безымянный теленок, корова Ночка, корова Сова, корова Эпистола; корова Симфония, еще шестьсот коров. За горизонт. Страхи как на ладони.