Константин Минин - Своя правда

«Значит, все просто. Достаточно только решить, желала ли я всего того, что со мной произошло»

В тот момент Настя впервые всерьез задумалась над этим вопросом, после с усилием, напрягая память, начала вспоминать подробности прошедшей вечеринки.

«Я не возражала. Это факт.» — вспоминала она.

«Но также верно и то, что я не планировала такого развития событий, я не просила об этом, все происходило само собой.»

Лена ослабила объятия, Настя отпустила ее и, предложив Лене присесть на кровать, поспешила закончить свои рассуждения.

«Во-первых, я была беспомощна. С этой точки зрения своего согласия я не давала, а значит, все произошло помимо моего желания. Мама и Лена правы!»

Заметив, как легко все объясняется, если взглянуть на события с «правильной» точки зрения, Настя решилась обдумать самый сложный из мучивших ее вопросов.

«Но ведь мне нравилось то, что происходило!?»

«А разве это имеет значение?»

Тут же направила она свои мысли в правильное, уже знакомое русло.

«Значение имеет только мое желание. Нравилось мне или нет, с точки зрения парней, это сути не меняет, все было так, как было. Они воспользовались моим безволием и мои эмоции по этому поводу значения не имеют».

Таким рассуждением Настя поставила точку в мучившем ее до этого момента вопросе, запретив совести впредь возвращаться к нему.

«Я не могу, не имею права считать по-другому. Я не могу подвести маму, Лену и всех тех других, кто поверил в меня…!»

* Сергей *

«В больнице лечат не тем лекарством, что лучше, а тем, что есть в наличии, если оно вообще есть».

Этой во всех смыслах странной фразой ошарашил меня Виктор, снаряжая в аптеку.

Он быстро написал список препаратов из трёх пунктов и дал мне пять тысяч рублей одной бумажкой.

«Интересно, эти лекарства действительно так дорого стоят, или у него просто не было других купюр?»

«Сколько вообще зарабатывают врачи скорой помощи?»

«Моя мама работает в поликлинике, и пять тысяч для нее действительно большие деньги.»

«Если эти лекарства так дороги, то как мы будем отдавать Виктору долги?»

Все эти вопросы мешали мне сосредоточиться.

Я шел по знакомым улицам, совершенно не задумываясь о маршруте и не всматриваясь в лица прохожих. Возможно, именно поэтому за все время пути я не встретил ни одного знакомого.

Город вокруг шумел своей обычной субботней жизнью, до аптеки осталось совсем недалеко, я собирался перейти дорогу в тот момент, когда рядом со мной с шумом остановилась довольно большая белая машина.

— Малой! Быстро прыгай назад! — прокричал мне Миха сквозь открытое окно водительской дверки.

Не решившись возражать, я второпях влез в «Волгу» и, лишь захлопнув за собой дверку, заметил сидящего на переднем пассажирском сиденье Диму.

— Привет, Малой, — поздоровался он, развернувшись вполоборота, и немного неуклюже протянул мне правую руку.

Я поприветствовал его в ответ.

Миха дернул рычаг переключения передач, мотор «Волги» взвыл, автомобиль дернулся и заглох.

— Бля, — почти одними губами выругался Миха.

— Плавнее надо, — подал голос Дима.

— Заткнись! — зло ответил Миха, высекая искры из висящих под рулем оголенных проводов.

Машина вновь завелась, Миха дернул рычаг трансмиссии, после чего «Волга», шлифуя колесами пыльный асфальт, с ревом сорвалась с места.

Дима, упершись рукой в переднюю панель, закричал:

— Не гони так! Менты заметят

— Сам знаю, — ответил Миха, сворачивая на второстепенную улицу.

Петляя по узеньким улочкам, дворам и переулкам, мы уверенно пробирались к окраинам города. За окном проплыла цель моего похода — аптека. Проводив ее взглядом, я спросил:

— Куда мы едем?

Миха явно был на взводе и, судя по всему, не планировал что-либо мне объяснять. Заметив мое беспокойство, Дима поспешил ответить:

— В тихое место. Поговорить надо.

— А машина у Вас откуда? — продолжал я задавать неуместные вопросы.

— Одолжили, — коротко ответил Дима.

— Ага. А ключи потеряли, — с иронией в голосе сказал я, все больше осознавая, что попал в весьма неприятную ситуацию.

— Вот видишь, Малой. Ты сам все понимаешь, — с совсем уже не скрываемой в голосе угрозой ответил Миха, сворачивая с асфальтированной дороги на проселок.

«Малой», — с раздражением повторил я про себя.

Еще два дня назад я спокойно относился к этому прозвищу, а теперь оно меня раздражало. Ноя промолчал, так как спорить с Михой, тем более, когда он так раздражен, было опасно.