Пётр Алёшкин - Лагерная учительница

— Ты знаешь, Ром! — сказала Ира смущенно, не глядя на мужа. — Я, наверно, того…

— Чего? — не понял Роман.

— Беременна… Ты как… — но Роман перебил ее, выпустил руку девочки, обхватил Иру руками, прижал к себе, чмокнул в щеку, в другую, закричал:

— Точно! Точно это?

— И меня поцелуй! — кричала, прыгала возле них Соня.

Роман подхватил ее, поцеловал, спрашивая возбужденно:

— Сонечка, ты хочешь братика? Хочешь, чтоб мы тебе купили братика? Маленького-маленького!

— Маленького-маленького, — повторила Соня и кивнула: — Хочу!

— И я хочу! — вскричал Роман. — И я хочу!

— Ну, успокойся, — смеялась Ира, глядя на них. Она, когда почувствовала, что ребенок будет, волновалась страшно, как отнесется Роман. А ей хотелось родить ему сына.

— Мы сейчас купим? — спросила Соня радостно. — Пошли в магазин! Я играть буду с ним!

— Нет, Сонечка, сейчас не надо. Мы весны дождемся. Чтоб травка была зеленая, тепло было и небо голубое, голубое. И ты тогда подрастешь.

Они смеялись, спрашивали, как Соня назовет братика, будет ли она с ним сидеть, когда мама с папой в кино уйдут. Возбуждение постепенно улеглось. Подумалось Роману, что, как Ира в декрет пойдет, придется на одну зарплату сидеть. С деньгами еще хуже будет. Надо думать, думать, думать! Навстречу им шла молодая женщина в элегантном черном кожаном пальто, в таких же элегантных сапогах, статная в импортной одежде, вела она девочку за руку, наверно, по возрасту чуть постарше Сони. На девочке были настоящие маленькие джинсы, крошечные кроссовки, курточка красивая и шапочка. Маленькая женщина. Когда они прошли мимо, Роман кивнул Ире:

— Видала?

Ира оглянулась, посмотрела им вслед. На джинсиках у девочки была крошечная фирменная нашлепка. Точно, как у взрослых.

— Почему она может свою дочь так одевать, а мы какие-то поганые колготки дочери днями по магазинам ищем? — заговорил Роман. — Почему она так может одеваться, а ты в этом поганеньком пальтишке? Почему? Чем она лучше? Чем? Скажи?

— Брось ты! — сказала Ира. — Плюнь! Может, у нее муж за границей.

— Муж за границей, — передразнил Роман. — Я тоже был за границей. Только я под пулями. Нет, нужно искать выход, выход. Где-то он есть.

Суббота у Егоркиных прошла в суете. Они взяли пятьсот рублей из тех, что гости положили им на свадьбу, купили софу, шкаф небольшой, стол кухонный, четыре табуретки. Привезли, расставили в небольшой комнатке. Оглядели, радостные, свое первое гнездышко.

— Хорошо! — сказала Галя.

— Хорошо! — обрадовался Иван. — Устала?

— Ага, а ты?

— И я… Иди сюда, — хлопнул он по софе рядом с собой. Она села. Он обнял ее, и они стали, целоваться. Потом она, сидя, устроилась у него под мышкой и стала блестящими глазами снова осматривать комнату.

— Шторы нужны…

— Зачем?.. Мы же на седьмом этаже…

— Верно! — засмеялась она. — На седьмом этаже, как на седьмом небе… А со шторами уютней! — подумала она вслух.

— Если б наша была комната, тогда…

— Когда мы свою получим? Когда? — вздохнула Галя. — На заводе нужно пять лет отработать, чтоб на очередь поставили, да лет восемь — десять ждать… Значит, в лучшем случае через двенадцать лет… Я к тому времени старухой стану! Тридцать один год будет! Представляешь?

— Представляю! — засмеялся Егоркин. — Горбатенькая будешь, седая!

— А что? Может, и поседею! Рожу тебе пятерых и поседею с ними…

— Во, идея — как можно быстро квартиру получить! Три года — и трехкомнатная!.. Рожать будешь каждый год, и все в ажуре! А лучше всего — сразу тройняшек роди! Из роддома в трехкомнатную перевезут…

— Что я — крольчиха? Сразу троих? — засмеялась Галя. — Это глупости! Вот придумай, как нам действительно можно выкрутиться!

— А я думал, — сказал Иван серьезно. — И придумал! Отрабатываю эти последние две недели на заводе, начинаю учиться и устраиваюсь дворником! Комнату там сразу дают: и прописка будет, и денег к стипендии хорошая добавка!.. А работать по утрам: встал, подмел и в институт.

— Долго думал? Эх ты, дворник… Никуда ты не пойдешь. Учись.

— Не, я пойду! Это точно!

В воскресенье они решили съездить к Роману с Ирой, пригласить их в гости, показать, как устроились. Приехали, но их дома не оказалось. Старушка соседка объяснила, что гулять пошли всей семьей, а когда вернутся, неизвестно. Иван написал записку, пригласил в гости вечером, телефон оставил. И они с сожалением, что не застали друзей, назад отправились.

Вышли из автобуса и Маркина увидели. Иван окликнул его: