Пётр Алёшкин - Лагерная учительница

— Утка — на столе!

Мужчин было четверо. Все они, как и пять женщин, гулявших с ними, были одногодки, одноклассники. В этом году по очереди отмечали каждому тридцатипятилетие. Разговор шел о политике, хотя никто из них ею не занимался, шел вяло, без особой страсти, которая всегда вспыхивает, когда в компании оказываются люди с разными взглядами. Поэтому после замечания Андрея об утке мужчины легко переключились на другую тему.

— Да-a, уточка у Танюши всегда хороша! — чмокнул губами Сева, предчувствуя, как здорово пойдет она с коньячком. Он любил поесть, из-за этого был полноват, с розовым лицом. Разгоряченный танцами и вином Сева все время вытирал платком пот с широкого лба и больших залысин, несмотря на то, что на лестничной площадке было холодно. Лампочка тускло освещала заиндевевшее окно внизу и узкую полоску снега, тянувшуюся по бетонному полу от щели в раме.

— Помните, как Оленька попыталась так же утку приготовить, а она у нее вся расползлась? — не удержался Олег, муж Тани. Ему была приятна похвала друзей.

— Раз я видел Оленьку совершенно голенькой! — пропел Андрей. Он сидел на перилах, свесив ноги, и улыбался в усы. Чувствовал он себя легко, приятно. Ничто не обременяло. Дома его никто не ждал. Андрей был единственный холостой мужчина среди четверых друзей, точнее, не холостой, а дважды разведенный.

— Сомневаюсь я, чтоб кто-нибудь ее видел голенькой! — хохотнул Сева.

— Вы заметили: она не стареет, а год от году хорошеет, — сказал Олег.

— А что ей стареть? Забот нет: за детьми ухаживать — беспокоиться не надо, из-за любовников волнений никаких! Живи себе… — подхватил четвертый, Вадим, самый молчаливый из них. — Все бабы ей завидуют!

— Ну да! — усмехнулся Андрей. — Вряд ли захочет какая так жить: тридцать пять лет, а она не знает, что такое мужик в кровати!

— А мне в это не верится, — сказал Сева.

— А ты проверь! — посоветовал с усмешкой Андрей.

И они заговорили об Оленьке, стали вспоминать смешные случаи из ее жизни, жизни старой девы. Говорили добродушно, без ехидства и насмешки.

Оленька в школе была прилежна, тиха и незаметна. Ни дурнушкой, ни красавицей не слыла. По характеру была добра, всегда выручала всех. Но парни знали, что она не любит заигрываний. Была слишком серьезна. Легкомысленных и веселых девчат, с кем можно было приятно провести время, хватало, и к ней со временем все стали относиться как к хорошему приятелю. Оленька, естественно, с красным дипломом окончила педагогический институт, защитила диссертацию и работала теперь старшим научным сотрудником в Институте языкознания. Ребята не стеснялись перехватить у нее десятку до получки, девчата неизменно приглашали свидетельницей на свои свадьбы. Потом она крестила у них детей и, конечно, как крестная мать, всегда сидела с ними, когда родителям нужно было куда-нибудь отлучиться на денек-другой. Дети ее любили, и, как ни странно для старой девы, она их тоже любила. В последнее время, уезжая в отпуск, друзья начали оставлять у нее своих собак. Знали: возражать Оленька не будет.

Вадим рассказал, как Оленька отказалась от выгодного варианта при обмене квартиры лишь из-за того, что хозяин хорошей квартиры погладил ее по заднице. Вышел скандал. Хозяин не смог убедить Оленьку, что смахнул комара. Был март.

— Я однажды, когда Дениску привез к ней, — признался Олег, — чтоб она посидела с ним субботу, без всякой задней мысли, просто комплимент хотел сделать, приобнял ее за плечи и говорю: «Какая ты ладная с годами становишься!». Она так повернулась ко мне, так зубами щелкнула!.. Я думал: нос отсобачит! Полчаса извинялся, объяснял, что обнял по-дружески…

Андрей громко захохотал, и все повернулись к нему.

— Скажешь, бывал у нее, да? — быстро спросил Олег не без скрытого ехидства.

— Нет, врать не буду, не буду…

— Ну, если Андрей не бывал, то все мои сомнения побоку! — засмеялся Сева.

— Он же хвастается, что нет бабы, которая бы ему не отдалась после двух часов знакомства, — поддел Олег Андрея, обращаясь к Севе.

— Я и сейчас так считаю, — уверенно ответил Андрей, покачивая ногой.

Он еще в школе прослыл ловеласом. Был худощав, высок ростом и очень походил на известного актера Леонида Филатова. Андрей отпустил такие же усы, стал подражать актеру, принял манеру держаться невозмутимо-иронически даже с учителями. Впрочем, такая манера соответствовала его легкой, поверхностной натуре. Если добавить к этому, что он был неглуп, незлобив и нежаден, начитан, был интересным собеседником, то успех его у женщин станет понятен. Сходился он с ними легко, как, впрочем, и расходился, без скандалов и больших переживаний с обеих сторон. Дважды был женат, и оба раза недолго. Молодые его жены быстро убеждались, что любовником иметь такого человека неплохо, но мужем — одни слезы! Хорошие отношения с женами сохранились у него до сих пор, хотя обе они были замужем, и мужья их не в пример ему были семьянинами. Андрей, посмеиваясь, говорил им при встречах, что это он, мол, научил их выбирать мужей. Несмотря на то, что обе были довольны своими мужьями, они не отказывались от встреч с ним, когда он звонил…