Дэйзи Джонсон - В самой глубине

В бассейне образовался затор перед кассой, так что я отправилась в раздевалку одна. Было два часа дня, и людей почти не было. Под душем стояла одна голая женщина. Может быть, когда я стану старше, я тоже стану регулярно ходить в бассейн или еще куда-то, установлю себе какой-нибудь режим, порядок, налажу жизнь. Кабинок там не было. Я нашла свободное место и стала переодеваться. Купальник, который дала мне Лора, оказался узковат на бедрах и внизу. Я набрала вес. Опустив взгляд, я отметила, что стала больше походить на тебя. Я не могла сказать с уверенностью, что я чувствую на этот счет. Как будто чем ближе я физически подходила к тому, чтобы найти тебя, тем больше становилась похожей на тебя. Вошла Лора со всеми детьми.

Гретель, Гретель, сказала Вайолет, тебя не пустят, если ты не примешь душ.

Я вообще-то не принимаю душ.

Совсем никогда?

Совсем.

Мне дали на руки младенца. Он, похоже, понял, что я ему не гожусь, и разорался так, что побагровел, а потом срыгнул мне на купальник.

Теперь тебе придется принять душ, сказала Вайолет, явно довольная собой.

Отступать было поздно. В длинном окне позади бассейна я увидела свое размытое отражение, белый круг на месте лица и бесформенные ноги. От хлорки в воздухе першило в горле. Я не понимала, зачем оказалась здесь. В воде отражались лестницы на вышки для ныряния. Вайолет поднималась на одну из них: с маленькой головкой, в ярко-зеленом купальнике, с тонкими, как у насекомых, ручками и ножками. Роджер позвал ее по имени. Я видела Лору в лягушатнике, качавшую младенца. Крыша качнулась и оказалась под моими руками; окна щелкнули и загудели. Я слышала, как громыхает шлюз рядом с нашей лодкой, как затворы размашисто открываются и закрываются. Я видела тебя на крыше лодки, с раскинутыми руками, хотя воздушного змея заметно не было, твой рот был раскрыт в крике, но слова уносил ветер, прежде чем они долетали до меня.

Я не видела падения Вайолет, но услышала всплеск. Она была зеленым неровным пятном под водой. С другого конца бассейна бежала блондинистая спасательница. Я встала на самый край, и мне показалось, что я что-то вижу на дне бассейна, над металлической лестницей в углу. Я шагнула вперед и упала в воду.

Вода была холоднее, чем я ожидала. Вайолет была подо мной и продолжала погружаться. Я нырнула за ней, держа глаза открытыми в хлорированной воде. За металлической лестницей возникло движение. Когда я взглянула в ту сторону, Бонак устремился к нам, оттолкнувшись от плиток пола и подтянув ноги к животу. Его горло было бледным и тяжелым, его хвост раскачивался из стороны в сторону. Он был доисторического вида, угловатый и в золотистых пятнах; внизу возникла белая вспышка. Его длинная непроницаемая морда была повернута к нам.

Я схватила Вайолет за лямки купальника, присела на дно бассейна и оттолкнулась обеими ногами. Поверхность воды казалась очень высоко. Я видела искаженные фигуры людей вдоль края бассейна, различала цвета их одежды, их движущиеся руки. Воздух горел во мне. Вайолет кашляла и пихалась. Ее рука заехала мне по носу. Вода окрасилась кровью. Кто-то вытаскивал меня; край бассейна ободрал мне лодыжки. Шум накатывал слоями, так что я не слышала кричащего младенца и криков Лоры, пока не встала на ноги. Я посмотрела на воду, ища там что-то забытое, притаившееся за лестницей или ползущее по дну, всплывающее, пробирающееся через лягушатник, приближаясь к нам.

Я решила, что сойду с ума, если не буду работать, что нам пойдет на пользу порядок, что мы не можем продолжать так вечно, и я сказала тебе, что по утрам один час должна быть тишина.

Тишина? Переспрашиваешь ты, как будто впервые слышишь это слово.

Да, говорю я. Тишина. Должна на самом деле быть тишина. Ты можешь сидеть со мной в гостиной, но я работаю, так что тебе надо сидеть тихо. Молча. Тебе надо сидеть молча.

Ты склоняешь голову набок. Работаешь? Тебе только тринадцать; ты нигде не работаешь, Гретель. Ты говоришь это с такой убежденностью, что я не нахожу, что ответить, и только воздеваю палец и держу, пока ты не отворачиваешься, тихонько подходишь к креслу, садишься в него и закрываешь глаза.

Я пишу электронное письмо Дженнифер, и она сразу же отвечает, что рада моему письму. Она дает мне слово, довольно легкое: экстраординарное . Я варю кофе, наливаю тебе чашку, ставлю рядом с твоим креслом и сажусь за стол. Впервые за всю неделю в доме тишина. Я наклоняюсь над столом и стараюсь не смотреть на тебя. Я чувствую, как ты смотришь на меня. Я достаю свои карточки для заметок: белые для цитат, голубые для ссылок, желтые для возможных определений. Я отпиваю кофе.