Роберт Джонсон: МЫ: Глубинные аспекты романтической любви

Эту книгу можно рассматривать как юнгианскую интерпретацию легенды о Тристане и Изольде, в которой источником психологического инсайта является мифологический символизм. В книге не ставится цель рассмотрения легенды как литературного произведения, как это делается при ее филологическом изучении. Поэтому, поддерживая сюжетную линию повествования и комментируя ее, я избегал формальных ссылок на литературные источники на протяжении всего текста. Ученым и студентам, изучающим средневековую литературу, хорошо известны первоисточники этой легенды, а других читателей ее научное изложение с указанием полной библио-рафии могло бы только отвлечь от истинной цели книги.

Некоторые могут сначала прочитать историю о Тристане и Изольде, а уже потом вернуться к моим комментариям, которые есть в каждой главе после каждого фрагмента легенды. У адаптированного текста легенды есть первоисточник – известная версия, пересказанная в начале столетия Бедье и переведенная на английский язык Хиллори Беллок и Полем Розенфельдом. При необходимости мне приходилось сокращать материал, однако такое сжатое изложение могло бы обескровить легенду, лишив ее силы и энергии, поэтому я включал фрагменты текста из блестящего перевода, сделанного Беллок и Розенфельдом. Примером может служить последняя сцена, в которой королева Изольда, сходя с корабля, бросается на поиски Тристана: «Она устремилась во дворец, и шлейф ее королевской мантии столь же стремительно и порывисто следовал за нею». Так начинается один из самых прекрасных пассажей, которые когда-либо звучали на английском языке.

И специалистам, и неспециалистам стоит прочесть этот восхитительный перевод полностью. Он представляет собой редкое по красоте произведение искусства, ибо, сохраняя в себе поразительную простоту и поэтическую образность архаического английского, он в то же время лишен неуместной, излишней искусственности, которая обычно затрудняет работу переводчика.

Я отклонился от версии Бедье лишь в одном-единственном месте: трехлетний период, в течение которого любовное зелье сохраняет свою власть над любовниками, я взял из поэмы Беруля, первого поэта, воспевшего историю о Тристане. Мне показалось, что версия Беруля ближе к архетипической почве, на которой вырос этот миф.

В мифе о Тристане и Изольде женщины найдут живую символическую картину действия огромных внутренних сил, возникающих как у мужчин, так и у них самих, как только они попадаются в сети романтической любви.

Этот миф не только передает динамику романтической любви, действующую в психике мужчины, но и отражает судьбу фемининности в нашей культуре. Он демонстрирует, как исконно женские ценности – чувствительность, привязанность и душевное сочувствие – постепенно вытесняются из нашей культуры патриархальным менталитетом. Один из самых важных инсайтов для женщин в этой легенде заключается в осознании того, что большинство мужчин заняты поисками своей утраченной фемининности, фемининных ценностей и пытаются найти и прожить свою непрожитую фемининность в отношениях с реальной женщиной.

Однако не только мужчины принимают патриархальный взгляд на существующую реальность. Женщины также приобретают склонность к идеализации маскулинности и маскулинных ценностей, которая ведет к потере способности к восприятию фемининности в жизни. Многие из них прожили свою жизнь в постоянном ощущении подчиненности, будучи убеждены в том, что женщине лучше всего «всегда быть на вторых ролях». Женщины воспитывались на том, что лишь мужская деятельность, мужское мышление, мужская власть и мужские достижения имеют какую-то реальную ценность. Таким образом, женщина на Западе очутилась в тисках того же психологического противоречия, что и западный мужчина: в результате одностороннего развития конкурентной совокупности мужских качеств теряется женственность, присущая личности.

Несмотря на то что романтическая любовь в этом мифе преподносится через призму мужского восприятия, то есть на нее смотрят мужским взглядом и о ней рассуждают с мужской точки зрения, женщины также могут обнаружить в ней многое из своего личного жизненного опыта. Однако женщинам следует все время иметь в виду, что миф далеко не всегда отражает особенности женской психологии или особенности женского переживания романтической любви. На этот счет существуют «женские» мифы, такие, как миф об Эросе и Психее (ему посвящена моя книга «Она»), где можно найти более полное и более точное описание структуры женской психики.