В Хижняк - Конец черного лета

— Падъ-ем, падъ-ем! Собрать вещи. Подготовиться к выгрузке, — несся по вагону зычный голос старшего по войсковому конвою.

Собрались быстро: какие там вещи у этапируемого зека? Но вагон еще долго возили по станции, пока не загнали в тупик.

— Внимание, этап! Слушай поверку! Выходить по одному. В сторону не сворачивать. Конвой вооружен… Дедов, Завьялов, Джаналидзе, Дальский, Бекаев, Зильберман… выходи!

Стучат ботинки по вагонному коридору, люди почти бегут. Из вагона сквозь оцепление — прямо в «воронок». Рычат собаки, пытаясь сорваться с натянутых до предела поводков. Гудят уже заведенные моторы. Машины отъезжают, потряхивая железными задами на колдобинах. Дальский и Завьялов сидят, тесно прижавшись друг к другу — товарищи по несчастью и уже родственные души.

Колония усиленного режима — исправительно-трудовое учреждение, раскинувшееся на самом берегу океана, встретило наших друзей приветливо, если вообще это слово можно применить к подобного рода учреждению. Но как бы там ни было, здесь чувствовался разумный порядок.

Статья 63 Исправительно-трудового кодекса РСФСР.

В исправительно-трудовых колониях усиленного режима отбывают наказание мужчины, впервые осужденные к лишению свободы за тяжкие преступления…

В колониях усиленного режима осужденные:

— содержатся в обычных жилых помещениях;

— могут расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости деньги в сумме до девяти рублей в месяц;

— имеют право в течение года на два краткосрочных и два длительных свидания;

— могут получать не более двух бандеролей в год и отправлять не более трех писем в месяц;

— по отбытии половины срока наказания им разрешается в течение года получать две посылки или передачи.

При хорошем поведении и честном отношении к труду по отбытии не менее половины срока наказания осужденным могут быть улучшены условия содержания. В этом случае осужденным разрешается дополнительно:

— расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости деньги в сумме 9 рублей в месяц;

— иметь в течение года одно длительное свидание, а при отсутствии у них близких родственников — одно краткосрочное свидание.

Бывалый Завьялов сразу же отметил про себя, что приветливость и в хорошем смысле сдержанность администрации ничего общего не имеют с либерализмом. Видно было, что здесь уважают достоинство осужденных, но и неукоснительно соблюдают каждый параграф режимных требований. Тюрьма — не дом отдыха, сюда не приходят, сюда привозят.

Федора поразили чистота приемного помещения и заинтересованное, доброжелательное отношение членов приемной комиссии (правда, подумал с улыбкой Федор, эта комиссия никому не могла отказать в приеме). Впервые его спросили, где он хотел бы работать, какую рабочую специальность освоить. Он попросился в инструментальный цех, выбрал профессию фрезеровщика, хотя, откровенно говоря, понятия не имел, что это такое. Дальского определили в тот же цех учеником слесаря, при этом по некоторым сидевшим напротив него за длинным столом членам приемной комиссии было видно, что они понимают некоторую комичность, а может, и трагичность данной ситуации. Но дело сделано, новички определены, теперь от них зависит, сумеют ли они встать на путь исправления.

Завьялов и Дальский попали в один отряд. После того как заседание комиссии окончилось, они долго отмывали дорожную грязь в опрятной колонийской бане, а затем также долго и основательно ужинали кашей со свиными шкварками.

— А здесь ничего… И порядок, и кормежка не в пример тому, что мне раньше доводилось хавать. А, Евгений Петрович? Каково ваше просвещенное мнение на этот счет?

— Ничего. Как говорят: пища грубая — очень полезная. В тюрьме благодаря этой пище можно избавиться от многих недугов, — Дальский назидательно поднял указательный палец и сделал серьезную мину, — таково мое просвещенное мнение.

Они не заметили, как к ним подошел невысокий, совершенно седой майор с несколькими рядами орденских планок на груди.

— Ну, как устроились? — обратился он к новичкам.

Евгений Петрович и Федор встали. Они увидели перед собой человека с мягким взглядом чуть выцветших светло-серых глаз, приветливо улыбающихся из глубины густой паутины морщин и морщинок.