Дервиш Сушич - Я, Данила

На щеках — первый здоровый жирок. Блестящий румянец только что выкупанного ребенка, который уже с конца сорок четвертого жил без особых тревог. Глаза гуляки. Совещания еще не испортили ему надпочечников.

Я сделал вывод:

участник НОБ с первого дня оккупации. Происхождение — из середняков. Место жительства — Ниш, Вране, Северная Македония — что-то в этом роде. Обком отрядил его на работу с массами еще до окончания войны. Оттуда по кадровой спирали угодил в министерство. Значит, в делах гражданских разбирается. Телефон и кабинет ему не в диковинку. А фольклорность его языка говорила в пользу того, что он понимает душу крестьянина и не слишком чтит бюрократический порядок. Натура широкая, как Морава в половодье.

Он положил трубку и встал.

— Здравствуй, товарищ. Садись!

— Здравствуй! Спасибочки.

— Что, устал?

— Притомился маленько, ведь до Белграда, родимый, от нас не рукой подать.

— За машинами приехал?

— За машинами.

— Мы все уже раздали по республикам, одна Сербия еще только не забрала свою долю. А ты откуда?

— Из Лабудоваца…

— А где это?

«Кончено, — подумал я. — Вот как, товарищ Данила Лисичич, рушатся нереальные планы. Что ты себе вообразил? Будто люди только и думают, как бы пособить тебе в твоих плутнях? Эх, голова садовая, ума палата!» И, стиснув зубы, я медленно процедил:

— Это… это километров восемь от Дрины.

И… о, чудо! Пронесло! Начальник не спросил, по какую сторону Дрины. Я чуть было не воскликнул: да здравствуют наши начальные школы и пробелы в географическом образовании! Да здравствует привычка жить и думать только на своем берегу реки, разумеется, без политических последствий! Да здравствует товарищ начальник, соединивший в себе и то и другое!

Я, разумеется, не стал разубеждать товарища начальника в том, что Лабудовац находится на правом берегу холодной Дрины.

Он смотрел на меня и улыбался. Ну, думаю, роль простофили и страдальца я сыграл неплохо. Да, видать, и смазливая секретарша из приемной поспособствовала. Конечно же, она была главной причиной, благодаря ей у начальника и сложилось мнение обо мне. В самом деле, трудно поверить, чтобы такой начальник не испытывал влияния такой помощницы! Так вот для чего бог выдумал влияние!

Тоном всезнающего учителя он спросил меня, деревенского недотепу:

— А товарищи дали тебе какую-нибудь бумагу, ну, письмо?

— Нет, брат! Сказали, получишь, Дане, тогда, мол, уезд и пошлет все нужные справки, так-де, мол, и скажи товарищам!

— Сейчас посмотрю, есть ли вы в списках! — Он пробежал глазами какую-то бумагу. — Нет, Лабудоваца нет.

— Быть того не может!

— Нет.

— Что же мне делать, товарищ начальник? — заохал я, как заправский серб. — Заклинаю тебя нашей свободой! Не могу я живой вернуться с пустыми руками!

— Гм! Посмотрим. Посмотрим… Ты, я вижу, воевал?

— С первого дня.

— Коммунист?

— Эхма! Забыл уж, когда меня принимали, так давно это было.

— Гм. А как там у вас политическая обстановка?

— Ежели б с экономикой у нас дела обстояли так, как с политикой, мы бы уж честь по чести доложили о начале коммунизма. А то ведь делим один хлеб на четверых, пашем на одной кляче. Во всем себя урезываем, деньги на машины бережем. Вот и сюда приехал на свои кровные. В кассе пусто. Голь перекатная, товарищ начальник, хоть плачь!

— Гм! Ну что ж, я дам указание министерству Сербии, чтоб вам выдали…

— Ой, нет, нет, лучше не давайте, пожалуйста! От них ничего не получишь. Вся надежда на тебя, на твою справедливость, товарищ начальник. Наслышан я много про то, какой ты отзывчивый, как всем помогаешь, как…

— Но я им прикажу!

— Только не им. Лучше дай приказ на склад. Так оно скорее будет. Не то, товарищ начальник, пока суд да дело, с полгода проторчу в Белграде. А тут каждый день дорог. Мои бедолаги ждут машин не дождутся. Дай распоряжение на склад! День, и все будет сделано!

— Ладно, уговорил. Дадим распоряжение на склад.

— А мы вам, товарищ начальник, памятник поставим на верхушке трубы!

— Ну, вот еще что придумал! Так вот, товарищ, сейчас я попрошу секретаршу составить для тебя список, пойдешь с ним на склад. А поезда ходят к вам?

— Грузовик кое-как добирается.

— Дадим тебе два грузовика.

— Добрая у тебя душа, товарищ начальник!

— Гм, пустяки, брат, как-никак дело у нас общее. Так! Вот тебе записка в нашу министерскую столовую! А сейчас ступай отдохни, пообедаешь в нашей столовой, потом сосни чуток, а затем возьмешь на складе все, что нужно. Грузовики будут. Считай, что государство подарило вам машины. Заплатите двадцать пять процентов стоимости. Но это не к спеху. Время терпит!