Тамара Стоун - Если бы мы знали

На нас уставились все, кто был в кафе. Люк ничего не заметил. Или ему было плевать.

– Извини, – прошептала я.

Он прикрыл рот ладонью и посмотрел мимо меня.

А потом достал телефон и начал что-то печатать. Я перегнулась через стол и выхватила у него телефон.

– Не пиши ей сейчас, пожалуйста… Не до того, как она выступит, хорошо? Не надо так с ней поступать.

Он сощурился.

– То есть ты хочешь, чтобы я весь день держал рот на замке? Ни за что!

– Я три месяца молчала.

Люк хмыкнул.

– Я бы на твоем месте не стал так гордо это заявлять.

– Я вовсе этим и не горжусь… – Я осеклась.

Мне хотелось добавить, как отвратительно я себя чувствовала и как мне было тяжело, но эти оправдания действительно прозвучали бы жалко. Конечно, я собой не гордилась. Мне было стыдно. И правильно, судя по выражению, с которым смотрел на меня Люк.

У меня чирикнул телефон, и я взяла его дрожащими руками.

– Нам пора. До студии добираться минут десять.

Люк поднялся.

– Увидимся там, – сказал и бросил недоеденный рогалик и нетронутый стаканчик с кофе в ближайшую урну, прежде чем пулей вылететь на улицу.

Я не стала его догонять.

Должно быть, Люк уже сообщил наши фамилии за стойкой приемной, потому что, когда я добралась до студии, нас уже вышли встретить и отвести на макияж.

Мы молча сидели рядом, пока девушка по имени Эйприл укладывала мне волосы и припудривала лицо. Еще в кафе я еле сдерживала слезы, а сейчас уже не могла их удержать, и они текли рекой.

Эйприл сжала мои плечи и наклонилась.

– Ты в порядке, моя хорошая? – прошептала она и протянула мне салфетку. – Я не смогу наложить тебе макияж, если ты будешь плакать.

Меня это не волновало. Это было неважно. Я не могла остановиться.

– Ваш выход через три минуты, – прозвучал чей-то голос у меня за спиной.

– Я пойду один, – сразу ответил Люк.

Он поднялся и вышел из комнаты. В следующий раз я увидела его уже на экране. Он сидел на диване, а темноволосый журналист Адам занимал стул напротив. Люк даже не взглянул на пустое место рядом с собой, где полагалось сидеть мне.

Люк размахивал руками больше обычного, но в остальном его история ничем не отличалась от той, что он рассказывал до этого. А потом Адам подался вперед и задал ему последний вопрос:

– Скажи, Люк – ты теперь веришь в рай?

И тут он словно с цепи сорвался.

– Что бы я знал! – со смехом воскликнул он. – Да кто что вообще знает? Вы не знаете. Я не знаю. Я счастлив, что выжил, вот и все. Я всегда жил настоящим, а теперь уж тем более. Мир кажется другим. Краски ярче, еда вкуснее, воздух чище – даже в Лос-Анджелесе. – Он говорил быстро, словно после кофе догнался шоколадным батончиком и все это залил энергетическим напитком. – Я влюблен в потрясающую девчонку по имени Эмори, и всего через четыре месяца мы с ней поступим в разные вузы и разъедемся, так что я собираюсь вернуться сегодня вечером домой, выспаться и с завтрашнего утра наслаждаться каждым проведенным с ней мгновением, потому что как знать, когда наши отношения закончатся? Я больше не боюсь будущего. Да и на самом деле не важно, что будет с нами дальше. Главное, что я есть, здесь и сейчас, и я очень этому рад.

Адам поднял руку, и Люк пожал ее.

Поездка домой прошла кошмарно. Люк практически не разговаривал. Когда мы остановились у «Завета», он припарковал машину и сказал, не смотря на меня и вперив взгляд в лобовое стекло:

– Передай своему папе, что сегодня я не приду. Я и так достаточно ему помог.

День 301-й, осталось 136

Уже в костюме и в макияже, стоя посреди сцены под софитами, я чувствовала себя другим человеком. Я и была другим человеком. Я перевоплотилась в Эмили Вебб, и все шло прекрасно.

Когда начался второй акт, в круг света вышла Шарлотта. Она уверенно стояла в центре сцены и безупречно выдавала свои реплики.

– Джордж и Эмили покажут вам один разговор, благодаря которому впервые осознали, что, как говорится, они созданы друг для друга. Однако прежде всего я попрошу вас постараться вспомнить свою молодость. Особенно то время, когда вы влюбились впервые; когда вы походили на лунатиков. Пожалуй, вы и были слегка безумны. Прошу вас, вспомните эти далекие дни!

Пока не приглушили свет, я успела окинуть взглядом зал и увидела маму – она сидела в первом ряду и отчаянно махала мне. Рядом с ней Кусок Дерьма таращился в программку. Мистер и миссис Калетти занимали места рядом с ним, потом шло кресло Эддисон и… Я заметила Люка и чуть не подпрыгнула от неожиданности.