Тамара Стоун - Если бы мы знали

– Поэтому ты согласился выступить на Дне открытых дверей?

– Да.

– И на интервью по телевизору.

– Мне кажется, я только благодаря этому еще не сошел с ума.

Я удержалась от предположения, что он страдает от посттравматического синдрома, и это вполне естественно, и его можно понять, и я могу помочь ему найти настоящего врача вместо папы Ханны.

– И тебе становится легче, когда ты об этом говоришь.

– Почему-то да.

Голос у него звучал так, будто Люк вполне ожидал, что я убегу от него с криками, как только он во всем признается, но мои чувства к нему ни капли не изменились.

– Я тысячу раз пересматривала твое видео, – сказала я. – И записала все твои интервью на этой неделе и их тоже пересмотрела по несколько раз. И в одном я уверена наверняка: этого парня я люблю ничуть не меньше, чем блестящего полузащитника старшей школы «Футхил». Ничего не изменилось.

Я почувствовала, что он улыбается, хотя и не видела его лица.

– Это же называется «полузащитник», правильно? – уточнила я.

– Ага. – Люк усмехнулся.

– Отлично.

– Я должен был раньше тебе сказать.

– Я должна была тебя выслушать.

Когда я вышла из отеля, на улице было еще темно, и центр Лос-Анджелеса казался непривычно тихим и безлюдным. Я подтянула одну, затем другую стопу к бедру, растягивая мышцы, а потом повторила то же самое с другой ногой. Встряхнула руками, размяла шею и пустилась бежать.

Музыка гремела в ушах, и я подстраивалась под ритм. Приятно было проноситься мимо незнакомых зданий и заворачивать на новые улочки. Я не знала, куда мчусь, но меня это и не волновало. Я просто радовалась свежему воздуху, возможности побыть одной, твердому асфальту под ногами. Уверенно размахивая руками, я прибавила скорости.

Мили через три мне на глаза попался небольшой парк. Свернув налево, я побежала по тропинке мимо бейсбольной площадки и качелей, выискивая глазами камень, которым можно было бы заменить мое любимое место для медитации. Ничего не нашлось.

Я сделала петлю, вернулась к высокой деревянной горке у входа и принялась ее рассматривать. По шее стекал пот. Верхушка горки показалась мне вполне подходящей для умиротворенного миросозерцания, и я взобралась на нее по лестнице. Огляделась. Меня прикрывали деревянные боковины горки, рядом никого не было, так что я заняла удобную позу и села.

Я выключила музыку, вынула наушники и поставила таймер на десять минут. Опустила подбородок на грудь, закрыла глаза и позволила щебетанию птиц и шуму проезжающих мимо машин то проникать в мое сознание, то растворяться в небытии.

Через час я встретилась в фойе отеля с Люком. Вид у него был очень энергичный.

– Я так понимаю, ты поговорил с Эмори? – спросила я.

– Мы до трех ночи болтали. – Он шумно выдохнул и жестом показал на вход в кафе. – Давай выпьем кофе, пока ждем такси.

Я рассмеялась.

– Не похоже, чтобы тебе оно было нужно!

– Не важно. – Он направился к кафе, продолжая разговор, и я поспешила за ним, с трудом пытаясь подстроиться под его широкий шаг. – Мы все обсудили. То, что со мной произошло. Как я себя чувствовал. Она задавала вопросы и внимательно меня слушала, и… Я рассказал ей то, чем еще ни с кем не делился. То, в чем даже самому себе не смел признаться.

– Замечательно, – отозвалась я.

Мне стало немножко обидно, что со мной он поделился не всем, но я понимала, что так думать неправильно.

– Скорее бы покончить с этим интервью, добраться до дома и вернуться к обычной жизни.

Я уже не могла сказать наверняка, какая она – обычная жизнь. Вот уже два дня я избегала Аарона. На сообщения Алиссы отвечала как можно более коротко. На папины – только когда он писал по насущным вопросам. Что обо всем этом думала мама, я понятия не имела, потому что не брала трубку, когда она мне звонила.

– Она расстроена, что я не приду на премьеру, – продолжил Люк. – И что ты тоже ее пропустишь.

Наверное, нехорошо было этому радоваться, но я все равно обрадовалась. Даже несмотря на то, через что мы с ней прошли, для Эмори было важно, приду я или нет. И это вселяло в меня надежду.

Люк подошел к прилавку и стал изучать меню на настенной меловой доске, при этом продолжая со мной разговаривать.

– Еще она расстроена, что на спектакль придет Дэвид. Она его просто ненавидит. Не понимаю, почему. Мне он кажется довольно приветливым.

У меня скрутило живот. Люк не понимал, за что Эмори ненавидит Дэвида, но я все знала. И прекрасно ее понимала. Я представила себе Эмори на сцене и в костюме, которая смотрит в зал и видит его в первом ряду.