Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

Он резко остановился и стал ждать продолжения, втянув голову в плечи, словно ребенок, приготовившийся к нагоняю. Неужели он меня боится? Вот уж никогда бы не подумала …

– Какая-то проблема? – решился он в конце концов.

– Нет, никакой проблемы, не волнуйтесь, – как можно мягче успокоила я. – Просто сегодня я виделась с Матье, и он попросил вас позвонить ему вечером.

Он успокоился:

– Еще не слишком поздно?

– Нет, он ждет вашего звонка. Вы знаете его номер?

– Нет, и… э-э-э… на самом деле я почти никогда не пользуюсь мобильным, он остался в машине, в гараже.

– Позвоните из дома, по городскому, он в вестибюле, пойдемте…

Он покорно последовал за мной, я продиктовала ему номер Матье и протянула трубку. Посмеиваясь про себя, вышла. На террасе я прислушалась, сгорая от желания узнать, чем завершится разговор. Впрочем, разговор – это громко сказано, потому что Элиас в основном слушал и почти не отвечал. Я услышала только “можешь на меня рассчитывать”. Несколько минут спустя он вышел из дома, немного походил по саду, массируя затылок. Потом издал неизвестно что означавший вздох и закурил. По всей вероятности, вспомнив, что я тоже здесь, он обернулся ко мне.

– Вы избавили его от сильной головной боли.

– Тем лучше, если я смогу ему помочь, хоть как-то отблагодарю его.

– Будете у него долго работать?

– Это вы так хотите выведать, сколько я еще буду жить у вас?

За кого он меня принимает? Не настолько я корыстная.

– Нет! Вовсе нет!

– Я бы еще ненадолго остался, если комната свободна…

Мне показалось, что я заметила нечто отдаленно напоминающее улыбку, которая растворилась в воздухе, не успев добраться до его губ. Я смягчилась.

– Комната пока свободна.

– Отлично, скажете, когда надо будет съезжать.

Он подошел к журнальному столику, на который я положила сильно уставшую за день ногу. Погасил в пепельнице сигарету и направился в дом.

– Спокойной ночи, Ортанс.

Визиты к реабилитологу приносили плоды, он был в восторге от моих успехов. Через месяц после падения я снова обрела подвижность, стала реже чувствовать дискомфорт и уязвимость. Мне осталось всего неделю проходить с лонгеткой. Услышав это, я испугалась. Мне разрешили надеяться. Надеяться, что я не расстанусь бесповоротно с танцами. С другой стороны, чтобы окончательно снять все опасения, реабилитологу нужно было узнать мнение моего ортопеда, и я пообещала дать координаты клиники безумного профессора. Придется связаться с Огюстом и предъявить подробный отчет. А ведь Огюст – это значит школа! В любом случае торопиться некуда, буду тянуть до последнего. Особого желания возвращаться к неприятным воспоминаниям у меня не было. Всякий раз как я думала об этой консультации, а заодно и о последних днях в Париже и в танцевальной школе, меня пронизывала дрожь, наваливалось глухое отчаяние, как будто мне грозила опасность. Какая опасность? Ответа на этот вопрос у меня не имелось. В последние дни ни Бертий, ни Сандро не объявлялись, и я тоже им не звонила. Должна была подать признаки жизни, но была на это не способна. Я полагала, что у них полно работы, и это предположение стало идеальным оправданием моей трусости. Как и отпуск – оправдание глухого молчания Эмерика, которое длилось уже почти две недели.

Подъехав к парковке “Бастиды”, я увидела на ней незнакомый автомобиль и остановилась рядом, чтобы осторожно заглянуть внутрь. Учитывая возраст моей машины, я не вправе быть особо требовательной, но и новичка нельзя было назвать юным, на его счетчике наверняка изрядное количество километров. Правда, мы с моей “пандой” принадлежали к совсем другой компании. Этот был чем-то вроде темно-синего внедорожника – я не очень разбираюсь в автомобилях, – весьма импозантного и довольно пыльного. Машина прожила не одну жизнь, о чем свидетельствовало множество следов на кузове. Однако в недоумение меня поверг царящий внутри бардак: там валялись еда и питье, вместительные сумки, сваленные как попало книги, бумаги, дорожные карты, подушка и одеяло. Можно было подумать, что хозяева живут в машине. Отсюда вывод: они наконец-то решили выспаться по-человечески, в нормальной кровати и заявились… ко мне!

Я ждала новых клиентов, они собирались быть как раз сегодня вечером и оставаться до конца недели. Я решила дольше не задерживаться, чтобы меня не поймали на подглядывании. К своему удивлению, я встретила у гаража Элиаса, который обычно возвращался, только когда совсем стемнеет.