Арина Обух - Муха имени Штиглица [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Дракон слышит мои мысли и тут же прилетает.

– Драконы существуют! – говорю я, хлопая дверью.

– Полетели в Пекин! Куда угодно. Подальше от этих заправок, – прошу я своего Дракона.

– В за́мок, моя дорогая, под замо́к. Чистить зубы и спать.

До самого позднего вечера мы с Драконом болтали. Даже забыли про закат. А всё потому, что я вспомнила слова лжерыцаря. И они разволновали меня.

– А вдруг нас и вправду не существует? И мы пережитки прошлого?

– Мы пережитки будущего, – Дракон выпустил колечко дыма.

– Но если в будущем не будет царей и цариц, тогда что?

– А где же вы будете, царевна?

– Я стану рыбачкой.

– Это невозможно.

– Я отрекусь от престола. Выйду замуж за рыбака Фёдора.

– Вздор. Фёдор влюблен в доярку Марью. А вы, наследница, останетесь без сладкого за такие мысли.

– Какую Марью?!

Новость про Марью мне не понравилась. Как можно любить доярку, если где-то существует царевна. Или не существует?

Я начала гуглить доярку Марью. Доярок Марий оказалось очень много. Но с одной у нас был общий друг: рыбак Фёдор. Под каждой фотографией Марьи было сердце Фёдора.

Оскорбительно. Как можно ставить лайки наследнице престола и доярке. Мало того, доярке он даже писал комментарии: «Маша, ты красотка!».

– О чём вы думаете, наследница?

– Об инквизиции, – сумрачно ответила я и упала лицом в подушку.

– Спите спокойно, это пережитки прошлого.

Каждую ночь храбрые рыцари приезжают под моё окно. Они зовут меня гулять. Они говорят, что они «совы» и им так удобно – ночью в городе нет пробок. Мой Дракон говорит, что они идиоты, и машет крыльями так сильно, что рыцарей уносит ветром.

Я смотрю на улетающих рыцарей и завидую их свободе. Любая царевна уже сто раз убежала бы, но мне достался самый лучший Дракон. Он никогда не спит. Говорит, что триста лет назад выспался на семьсот лет вперёд. Ближайшие четыреста лет он не сомкнёт глаз. Значит, всю мою ближайшую жизнь я не смогу совершить ни одной ошибки.

– Тебе нельзя. Ты наследница трона.

– А мне мельник лайк поставил! Смотри! Симпатичный мельник!

Дразнить Дракона – это моя любимая забава. Да и мельник, правда, хороший. Только женат и двое детей. В нашем царстве вообще все женаты. И царевичи, и рыцари, и мельники, и цари. Скука. Дракон очень беспокоится за меня, но не подаёт виду. Он старается отвлечь себя и меня от дурных мыслей. Он говорит, что мир большой. Что есть очень много разных стран, городов и людей. И что свою судьбу я смогу встретить где угодно. Большие надежды Дракон возлагает на Китай.

Дракон учит меня китайскому и французскому языкам. Он разбирается во всех искусствах и заставляет меня ткать гобелены – сохранять традиции.

За мной убирает горничная, но Дракон всё равно учит меня труду, потому что может начаться время гонений и дворцовых переворотов. Он говорит, что история циклична и нужно быть готовым ко всему. В любую минуту может начаться война.

Но мне не до войны. Я собираю лайки в фейсбуке. Это моя связь с миром. Мне ставят лайки все: и сапожники, и рыцари. Мой Дракон недовольно фыркает:

– Наследница, вы не правы. Не добавляйте в друзья кого попало. У вас должен быть вкус.

Но я влюбляюсь в каждый лайк. А мой Дракон тает, когда я читаю поздравительные письма. Я фотографируюсь с новым вытканным гобеленом, а потом Дракон сам спрашивает:

– Ну что? Сколько лайков?

– Лайков сто! – радуюсь я.

– Подхалимы! – довольно говорит Дракон.

У меня никогда не было столько друзей. У меня вообще нет никого, кроме Дракона.

Единственным гостем в нашем замке был Сонный Царевич. Он иногда, очень редко, заезжал в замок на чай – и тут же непонятно зачем начинал оправдываться:

– Я был тут рядом, мне просто надо было взять справки для своего поместья в ваших краях, вот я и зашёл.

Или:

– У меня просто сегодня встреча с другим царевичем в этих краях, но я рано приехал.

В общем, Сонный Царевич делал всё не ради меня. Не знаю, зачем он так честно и подробно рассказывал о своих делах. Это было ужасно скучно, и я начинала понимать, почему он такой Сонный. Он всё объяснял и объяснял, будто и вовсе не знал, о чём со мной можно поговорить.

Этот Сонный Царевич был очень неуклюж не только в словах, но и в манерах, и в движениях. Он постоянно бил любимые фарфоровые чашечки моего Дракона. Дракон обожал тонкий фарфор с Ломоносовского завода. Царевич разбил уже третью чашку, но я брала вину на себя. Дракон никогда не ругал меня, хотя иногда казалось, что он фарфоровые чашки любит даже больше, чем закат.