Арина Обух - Муха имени Штиглица [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– А она что?

– Легенда умалчивает.

– Странно. А почему она не призналась ему?..

– Наверное, это была очень умная женщина.

– Или – мстительная.

– Почему мстительная?

– А потому. Надо же было сказать ему правду, чтобы избавить его от чувства вины. Ему ведь казалось, что он предал жену.

– Предал, но, с другой стороны, она была любима, будучи чужой и своей. Он полюбил её дважды. Не каждой женщине так везёт.

– Да, но… А вот если представить, что это всё же была не жена, а другая. И вот в смертный час любимый говорит, что всю жизнь, живя с ней, любил не её, а ту, что оставил!.. Какой честный!..

А где-то, значит, живёт его покинутая жена. Каждый день выходит на берег. Ни белых парусов, ни чёрных. Их старый дом стоит как нищий посреди пустыни. Рушится кровля. Рыбу в дом никто не приносит. Дети играют со старой сетью.

Были ли ещё на острове мужчины? И был ли остров? В мифе нет очертаний местности. А есть лишь его шаги вокруг Земли.

Есть вторая одинокая женщина, к которой пришёл какой-то тип и остался. Жить стало легче, в доме появилась рыба.

Но что надо было делать усталому страннику? Он увидел красивый дом, красивую женщину и красивых детей. Всё. Заходи, прибивай полки.

Возможно, в мыслях у него не было остаться у этой женщины навсегда. Он просто хотел перевести дух после долгой дороги. Но он успел постареть, и сил на обратный путь у него уже не было.

Сидя в лодке, он часто думал о своём доме. Он давно заметил, что все закаты складываются на ту сторону, где играли его маленькие дети. Он представлял, как туман, уходивший с этого берега, сгущается там, и его дети набирают туман в кружки и пьют, как парное молоко…

Однажды он выбросил всю пойманную рыбу за борт. Его дети голодные, значит, и эти дети пусть будут голодными.

Он вернулся домой злой. Увидел детей, чужих детей, они смотрели на его пустые сети и молчали. Злость куда-то пропала, опять пришла эта старая дряхлая вина. Он снова взял сети и вышел из дома. И принёс в два раз больше рыбы, чем обычно. Дети жадно уплетали сочных рыб, и кости не застревали в их ртах. Они были взрослее его детей.

– Но ты говоришь, что он зашёл в этот дом перевести дух. Однако отдых что-то затянулся…

– Да. И поправить подушку пришла смерть. И тут он сказал, как было дело: «Я всю жизнь любил свою жену и тосковал по своим детям, которых оставил…».

– И всё? Конец истории?

– Да. Но… на самом деле всё было иначе.

– Как иначе?!

…Он долго шёл, он успел состариться, он проклял себя не раз, и вдруг увидел дом, так похожий на его дом, женщину, так похожую на его жену… И сердце его сжало тоска…

И он бросился обратно.

– Послушай мою историю. Слушаешь?

– Ну слушаю, конечно, рассказывай.

– Понимаешь, я должна всё время сидеть в замке и смотреть, как Дракон наматывает круги.

– Допустим. А почему ты не можешь сбежать?

– Ты не понимаешь! Мой Дракон очень мудрый. Ему двести тысяч лет. Он знает все иностранные языки. Он воспитал моих родителей. Теперь они правят царством. А я с младенчества росту под его надзором. Я подопечная Дракона.

– А дальше что?

– Дракон ждёт, когда я вырасту, выйду замуж и отдам ему новорождённых царевичей и царевен на воспитание. В нашем роду так принято. Все наследники престола получают воспитание Дракона. Чтобы носить корону, нужен характер.

Мой Дракон говорит, что нет ничего лучше заката. Я сажусь на огромную чешуйчатую спину, и мы пролетаем разные страны: Китай, Гонконг (это малая родина моего Дракона), заглядываем в Венецию, чтобы купить сладостей, передышку делаем в Исландии. Там холодно и спокойно. Больше всего мой Дракон любит закат в Питере и луковый суп в Париже.

Когда я рассказала об этом своему знакомому Рыцарю, он мне не поверил.

– Ты что? Сказочница Астрид Линдгрен?

Этот Рыцарь всё время возит меня по заправкам – он очень любит кофе из автоматов. Мы объездили все заправки Питера. Действительно, поднося пластмассовый стаканчик к губам, чувствуешь себя очень крутым. Наверное, потому что всё, что я делаю без разрешения Дракона, – круто.

Рыцарь сказал, что драконов и царевен не существует.

– А рыцари? – спрашиваю я.

– А рыцари, конечно, существуют.

– А с царевнами и драконами тогда что? – удивляюсь я.

– Это пережитки прошлого! Хочешь ещё кофе?

Мой милый Дракон, забери меня, пожалуйста.