Валерий Попов - Любовь тигра [Повести и рассказы]

— А скажи, — небрежно, как бы думая о другом, осведомился я. — А за те годы, что мы не виделись... Ксанка не попадалась тебе?

— А-а... появлялась!.. надурила, как всегда, — холодно отозвался он.

От переполнившего меня волнения я вскочил, убежал за сарай и, чтобы хоть немного успокоиться, стал отливать. «Надурила, как всегда!» Значит, по-прежнему никто в мире, даже ближайший мой друг, не чувствовал ее по-настоящему... только я!

Струя журчала, я сдавленно хихикал. Вдруг звук изменился — забарабанил, затрепетал. Я опустил радостно закинутую голову — из земли поднялись высокие красные георгины с мохнатыми острыми листьями!

Воровато я вышел из-за сарая.

— Опять за свое? — даже не оборачиваясь на драном шезлонге, сварливо проговорил Егор.

Да, со мной бывало такое: когда я отливал в состоянии счастья — вырастали цветы! То ли много я потреблял витаминов, то ли жизнь была такая прекрасная, но — факт!

Началось это давно... у меня умирала от «олимпийки» собачка, исхудала, как скелетик, не могла пить — и умирала при этом от жажды!

Показывая ей пример, я жевал вместе с ней лекарства и витамины, колол ее и себя; стоя на четвереньках, лакал из блюдца — показывал... И вот, день приблизительно на десятый, она вдруг, покачиваясь, подошла, и замелькал язычок! Ура! Потом мы пошли с ней гулять. Она задрала ногу, и, покачнувшись, упала, и тут же вскочила снова, снова подняла... и прожженные желтые каналы появились в сверкающем снегу! Живем! Я огляделся — на пустыре никого, и радостно последовал ее примеру. Желтые туннели слились, образовалась дымящаяся проплешина, а в ней — трава.

— Так и цветы, глядишь, вырастут! — возликовал я, и тут увидел первый подснежник!

А в следующий раз это случилось уже при ней. Помню, впервые я был у нее, и трое суток мы не могли расстаться. И было все... кроме, сами понимаете, чего. Никак я не мог решиться посетить туалет. Любовь — и вдруг такое? Нет, нет и нет!

Наконец, и ее силы иссякли.

— Сгинь! — рубанув ладошкой, прохрипела она.

Я выскочил в теплый двор. Чего еще мне не хватало для полного счастья? Двор, почему-то в эту минуту пустой, зацвел ирисами, пионами, тюльпанами!

В последнее время это случалось все реже — и вот опять!

— Виноват! — усаживаясь в свой шезлонг, произнес я.

— Что-то не видно по твоей харе, чтобы ты чувствовал вину! — пробурчал он.

А он будто когда-то чувствовал вину! Помню, как я страдал, когда начал замечать какое-то странное раздражение у нее на коже... Впрочем — уже рассказывал. Как я страдал! Куда уж ему...

Он всегда был надменен! Помню, когда я еще не был с ним знаком, знал только, что есть такой, как я ненавидел его за характер!

В первый раз — в нашем метростроевском Доме культуры (который шел тогда в первых рядах прогресса) на каком-то обломном вечере, на который я аккуратно явился за час (а то мест могло не быть), Егор появился рядом со мной в белом кашне, перекинутом через черный свитер, и надменно прогундосил:

— Быдьте, пэ-э-э-жаста, тк дбры...скжите... что весь этот ряд знт!

Я онемел от возмущения. Народ лез по головам, а этот красавец небрежно удалился, не сомневаясь в том, что я буду выполнять указания. «Ну, занято! Занято, говорю же я вам! Да, весь ряд!» А он появился за секунду до начала, естественно, не узнавал меня, щурился.

— Здесь, кажется? Бкгдю Вас!

Уже тогда я готов был его убить!

Когда он выходил на улицу, он поднимал руку, даже не глядя на транспорт, он почему-то был уверен, что такси должно остановиться... и останавливалось!

А я, даже имея тыщу, стеснялся поднимать руку... Неловко!

Помню самую первую встречу с ним — грубо говоря, знакомство. Нас давно хотели свести, как двух выдающихся интеллектуалов и наконец столкнули — но на ходу.

— Ну давайте... встретимся завтра! — програссировал он.

— Давайте! В семь — хорошо? Но — где?

— Ну хорошо... давайте... в этой... ну как это?.. — он потер тонкими пальцами лоб. — А, да — в пивной!

— В пивной?! Ну, хорошо. В семь?

— Ну... э-э-э... примерно. Как получится. Если я приду раньше — я вас подожду.

— На, а если я — я!

В результате мы оба «случайно» пришли на полтора часа раньше, оба мечтали поблаженствовать в одиночестве, и синхронно увидели друг друга. Сокрушенно развели руками: надо же, как смешно получилось: буквально впервые за долгую светскую жизнь совершенно случайно заглянул в эту... э-э-э-э... в пивную, и тут — вы! «Сначала о деле!» — сухо произнес он. «Слушаю Вас!»

Отношения наши определились сразу: Пьеро и Арлекин. Причем, один из них получает пощечины, это — я!