Валерий Попов - Излишняя виртуозность [Сборник]

Звонок.

— Они думают, я чокнутая! Вешают свои миллионы на меня и, чтобы ничего не прилипло, хотят!

Бросила трубку. Зачем звонила — не пойму. Оправдаться перед богом? Но я же не бог. А насчёт «прилипания» вообще не спец. Ну, прилипло колье. Хорошо это или плохо?

Яростный перезвон. Такой, наверное, стоит на подводной лодке, когда она идет в атаку или ко дну.

Снова Крепыш:

— Ты знал, что на этой «барже» полно ментов? Ты их привёл? Или эта?

Пауза. Неожиданно — её крик:

— Найдётся здесь хоть один мужчина?!

Пауза. Видимо, не нашлось.

Пошли выстрелы: надеюсь, это не в меня пытались попасть по телефону? Крики: «Зорька! Стоять» — словно из хлева. Опять выстрелы — даже трубка на шнуре подпрыгивала. Потом, как в стереокино, звук переместился в другую сторону: по коридору, за моей дверью, пронеслись, всё сотрясая, какие-то боевые слоны, с отрывистыми хриплыми криками:

— Беру, Петро!

Удар — словно столкнулись два огромных бильярдных шара и разлетелись. И снова голос:

— Беру, Павло!

Мне тоже захотелось поучаствовать в этих богатырских играх, я стал трясти железную дверь «пытошной» — бесполезно.

И тут вдруг резко наступила тишина: и в трубке, и в коридоре. Шум и грохот были как-то спокойней (какая-то жизнь идёт и без меня), а тишина страшно насторожила. Что-то совсем необычное. Все умерли?

Я стал колотиться, ища в «пытошной» слабое место, наконец вышиб какую-то переборку — не в море ли? — и вышел вон.

Картина, которую я застал в «Тропикано», превосходила своей неожиданностью все. Гора трупов? Банально, банально! Гораздо интереснее! Тоха в пятнистой десантной форме с тремя богатырями в тренировочных костюмах сидел за стойкой бара и пил сок. По другую сторону овального бара сидели мои заказчики — Лысый, Лимон, Крепыш — и, как и положено негодяям, пили вино. Картина была почти идиллической, разве что дышали они чуть прерывисто.

Ничто в жизни не доводится до конца. Зная, что окончательно друг друга все равно никогда не победят, они могут слегка расслабиться, не спешить, не гнать горячку. Трое богатырей рядом с Тохой показались мне мучительно знакомыми. Где же я их видел? Да вчера, в баре! Внедрялись в нехорошую жизнь? Но до чего капитально!

Луша сегодня явно тяготела к силам порядка и даже кокетливо натянула пятнистый Тохин берет. На шее её победно сияло колье. И тут она в зеркале увидела меня. Я мог и, наверное, должен был пройти мимо, но вместо этого как принципиальный пионер остановился: давайте поставим точки над i!

Не следовало это делать! Луша сделала стойку, как змея. Потом жарко прижалась к Тохе, что-то возбуждённо зашептала ему на ухо, поглядывая на меня. Ну ясно: единственный клиент, с которым не удалось договориться, да и вряд ли удастся. Зачем живёт на свете такой человек? Я понял, что пора «делать ноги», но они как приросли. Луша шептала, а между тем белые наманикюренные пальчики её как бы рассеянно ласкали кобуру: вот грубый кожаный конец кобуры вполз между пальчиками, потом они, поцарапывая толстую кожу, сползли с него. И орлята напротив, которые вроде не могли этого видеть, все почуяли (по Тохиному лицу?) и тоже умолкли. Пальчики оседлали кобуру, плавно «подоили» её, потом ловко отстегнули пуговку и скользнули внутрь. Кобура набухала. Toxa каменел. Долгая пауза — и разряд, грохот... Завоняло паленой кожей, задымилась дорожка у бара, Тоха словно очнулся, отпихнул от себя горячую Лушу.

— Ты соображаешь, чего просишь? — рявкнул он.

Луша непримиримо глянула на меня — и вновь прильнула к клиенту. Я понял, что ждать глупо, и вышел на палубу.

И сразу — простор, тишина. Затишье, взволновавшее меня, объяснялось ещё и тем, что корабль стоял. Словно подчёркивая эту тишину, на берегу, уже хорошо различимом, двуногий кран, похожий на мифическую птицу, клювом постепенно схрумкивал гору ржавых автомобилей, нёс и с тихим, именно тихим скрежетанием ссыпал в баржу. Вдаль уходили ещё несколько длинных барж. Вода была розовая, тихая. На скале, выступающей в море, стоял огромный каменный орёл с прямыми плечами. Германия! Вот это неожиданность! Совершенно забыл поинтересоваться, куда плывём. А ведь именно в эти края моя любимая Ева, немецкая профессорша, звала на конференцию — про это я как-то совершенно забыл! Но что делать, когда «Прибытие за свой счёт». А где его взять? Я со вздохом глянул на орла... вряд ли слетимся!

Обернулся: все из бара тоже вышли подышать: Тоха хмуро глядел в палубу. Луша снова взялась за своё. Я догадывался, что при её мастерстве уговаривать мой конец близок: Тоха долго не выдержит. Да и обстановка подходящая — «при пересечении границы»... Я всосал воздух. Ну что ж. Вечный сон — лучший доктор.